Семейная жизнь (Самбра) - страница 12
— Да ладно, — отвечает она и весело добавляет: — Я родилась при демократии.
Позже, ни с того ни с сего — может, пытаясь предварить чем-то свою исповедь, — Мартин заводит долгий монолог о своем прошлом. Он чередует обрывки правды с неизбежными выдумками, пытаясь нащупать способ быть честным или, по крайней мере, менее нечестным. Он говорит о боли, о том, как трудно устанавливать с людьми простые и длительные отношения. «Одиночество — это наркотик, и я на него подсел», — говорит он. Пас слушает внимательно, сочувственно и несколько раз согласно кивает головой, но после паузы, во время которой она поправляет прическу, забирается в кресло и скидывает кроссовки, опять повторяет с озорной ноткой в голосе: «Я родилась при демократии». И за обедом, глядя, как он разделывает курицу ножом и вилкой, она снова говорит, что предпочитает есть руками, потому что «родилась при демократии». Это присказка годится на все случаи жизни, особенно в постели: когда он не хочет пользоваться презервативом, когда просит ее не визжать так громко или поосторожней расхаживать по гостиной голышом и когда она так азартно и самозабвенно прыгает на Мартине, что он не может скрыть, как ему больно, — на все это она реагирует заявлением, что родилась при демократии, или просто пожимает плечами и восклицает: «Демократия!»
Время течет лениво и безмятежно. Бывают часы, а то и целые дни, когда Мартин умудряется ни разу не вспомнить, кто он такой на самом деле. Он забывает, что притворяется, что лжет, что виновен. Дважды едва не проговаривается. Но правда длинна. Чтобы открыть ее, нужно много слов. А до конца срока всего две недели. Нет! Одна.
Сейчас он ведет машину, нервничая: сегодня пятница, а завтра ему предстоит сопровождать Пас на чью-то свадьбу. Она попросила его взять машину, так что у него только один день, чтобы попрактиковаться: он должен выглядеть опытным водителем или хотя бы не нарушать правил дорожного движения. Сначала все идет хорошо. Стоит затормозить на красный свет, как мотор глохнет — это и раньше случалось частенько, — но Мартин еще не израсходовал всех запасов мужества, и вскоре его езда обретает относительную плавность. Вдохновленный своими успехами, он опрометчиво решает добраться до торгового центра, чтобы купить две чашки и три тарелки взамен разбитых им за эти месяцы, однако он не способен ни вовремя перестроиться на другую полосу, ни обогнать впереди идущую машину, поэтому застревает на своей полосе на целых десять минут и пропускает все съезды. Теперь он движется по шоссе на юг, и ему остается только одно: отважиться на чрезвычайно опасный разворот.