Мужчина перевел взгляд с его лица на небо за окном.
– Здесь небо всегда кажется низким, – произнёс он так, словно и не спрашивал его ни о чем.
– Где я? – Он попытался шевельнуться и ожидал, что боль вернется, вгрызаясь в тело. Но она не возвращалась. Тогда он поднял руку, сжимая и разжимая кулак. Мышцы послушно сократились, словно никогда не прекращали повиноваться ему. Мужчина с синими глазами, шагнувший в возраст зрелого мужа, смотрел на него, и ему показалось, что в его глазах где-то далеко плещется улыбка. Вероятно, это был хозяин дома, в котором он лежал, и теперь его долгом было отплатить тому за проявленную доброту.
Он попробовал сесть. И это тоже получилось так, словно он никогда не лежал с распаханным телом, как расколотая раковина моллюска. Провел рукой по груди, ища следы от шрамов. Он должен был остаться полосой, пересекая тело наискосок. Но о ране напоминала лишь затянувшая её мягкая нежная кожа.
– Ты помнишь свое имя? – снова спросил его мужчина, наблюдая за тем, как он, положив руку на шрам, хмурится, пытаясь вспомнить хотя бы что-то.
– Нет, – он всегда был честен. И не мог лгать тому, кто проявил к нему доброту. Он помнил, что всегда был честен. Хоть что-то.
Мужчина протянул ему предмет, похожий на овал в металлической рамке. Он взял его в руки и встретился со своим отражением. На него смотрел человек с белоснежными волосами до плеч. Лицо этого человека с темными глазами было ему не знакомо, начиная от широкого лба до твердого подбородка, и он не знал – кому оно принадлежит.
Он дотронулся до своей скулы, и человек в отражении сделал так же. Он провел по белым волосам, и человек в отражении повторил его движение, касаясь волос. Они оба были им самим.
– Я не помню – кто я. Не знаю – откуда я, – он опустил овальное зеркало на край постели, – но я благодарен Вам за Вашу доброту. Моя сила и честь – вот всё, чем я могу отплатить Вам.
Мужчина протянул ему руку, помогая подняться. Ноги его были слабы, и он чувствовал, как колени готовы подкоситься.
– Мой дом – твой дом, – произнёс Хедрунг.
Аноэль вернул себя назад из воспоминаний и пожалел о том, что оказался не в том месте и не в то время. Он поправил широкий кожаный ремень, немного похожий на те, что он носил обычно, чтобы как-то привести в порядок мысли, упорно разбегавшиеся в разные стороны. Не зная, что сказать, Аноэль продолжал молчать, ожидая, что Хедрунг наконец заговорит, но тот по-прежнему продолжал стоять, погруженный в свои мысли, которые явно были мрачными.
Стоящее в углу старое зеркало словно дрогнуло, и Аноэль невольно оглянулся. Внезапно, острое ощущение боли вернулось, сжимая голову тисками. Аноэль невольно сморщился; на секунду ему показалось, что зеркало затянуло легкой дымкой, в которой отражается кто-то третий, и он машинально оглянулся. В эту же секунду Господин Хедрунг дернул его за руку, увлекая в дальнюю комнату.