– Что ж, тогда, вероятно, пора впускать полицейских, – сказал Вульф. – Думаю, они разберутся с вами быстрее, чем…
– Жирный ублюдок! – Голос Ларри сорвался на визг.
Вульф поморщился.
– Попробуем еще раз, сэр. Вам все равно придется ответить на эти вопросы, если не мне, то кому-нибудь менее жирному, но более настойчивому. Или вы предпочитаете, чтобы сведения выкачивали из слуг, из ваших друзей и знакомых? Дело и так приняло неприглядный оборот, а это его только ухудшит. Когда Бесс Хадлстон забрала у вас фотографию?
Челюсть Ларри задвигалась, но он по-прежнему молчал. Вульф подождал десять секунд, затем решительно сказал:
– Арчи, впускай.
Я сделал шаг в сторону двери, но, прежде чем сделал второй, Ларри заговорил:
– Черт вас всех подери! Вы же прекрасно знаете, когда она ее забрала! В тот же день, когда приходила сюда!
Вульф кивнул.
– Так-то лучше. Это было не впервые, когда она выразила неудовольствие по поводу ваших отношений с мисс Николс?
– Нет.
– Она руководствовалась какими-то моральными соображениями?
– Черта с два! Просто она не хотела, чтобы мы поженились. Она приказала мне расторгнуть помолвку. Мы держали помолвку в тайне, но она что-то заподозрила, допросила Джанет, а когда та ей все рассказала, заставила меня ее расторгнуть.
– Чем, естественно, привела вас в ярость. – Голос Вульфа был мягким, почти бархатным. – Вы воспылали жаждой мести…
– Ну нет! – Ларри подался вперед. Он с трудом контролировал свои слова. – Выкиньте эту идейку из головы, и немедленно! Вам ничего не удастся на меня повесить. Я никогда по-настоящему не хотел жениться на Джанет. Я даже не собирался! Это может подтвердить мой друг!
– В самом деле? – Глаза Вульфа были почти закрыты. – У такого человека, как вы, есть друзья? Предположим. Но ведь после того, как тетя заставила вас расторгнуть помолвку, фотография по-прежнему оставалась в часах?
– Да. Иначе было нельзя. Понимаете, мне приходилось общаться с Джанет, это представляло известные трудности – мы все жили в одном доме. Я боялся ее. Вы ее не знаете. Однажды я нарочно открыл часы в присутствии тети, чтобы она забрала у меня эту чертову фотографию. Джанет, похоже, считала, будто фотография для меня что-то значит, и я решил: если ей станет известно, что ее у меня больше нет…
– Вы знали, что мисс Николс рассылает анонимные письма?
– Нет, не знал. Догадывался, но не знал.
– А вы ничего не заподозрили, когда ваша тетя вдруг…
– Прекратите! Прекратите сейчас же!
Это сказала Джанет.
Нет, она не повысила голос. В этом не было необходимости. Одной интонации хватило бы, чтобы вокруг все замерло. Такое ожидаешь услышать из старой заброшенной могилы, если, конечно, ты из тех, кому такие ожидания свойственны. Она сидела неподвижно, шевелились лишь губы. В ее взгляде, устремленном на Вульфа, читалась такая мука, что я отвел глаза. Очевидно, тот же эффект этот взгляд произвел и на остальных, ибо они последовали моему примеру. Мы уставились на Вульфа.