– С вами? – насмешливо переспросил Райдер. – Прекрасная мысль. Просто замечательная. И как это мне самому такое в голову не пришло?
Вульф едва заметно, на четверть дюйма, приподнял плечи, после чего снова ссутулился, бросил мне: «Пошли, Арчи» и направился к двери. Я поставил чемоданчик обратно на стул и проследовал за боссом. Когда мы проходили через приемную, сержант Брюс подняла на нас взгляд. Вульф не обратил на нее внимания. Я остановился у стола секретарши и пожаловался:
– Мне что-то в глаз попало.
– Это плохо, – сказала она и встала, – в который именно глаз? Давайте я посмотрю.
«Господи боже, да эта девица никак с Луны свалилась, – подумалось мне. – Как можно попасться на такую примитивную уловку?»
Наклонившись, я уставился в ее глаза, а она – в мои. Наши лица разделяло не больше десяти дюймов.
– Вижу, – объявила девушка.
– Правда? И что же там?
– Не что, а кто. Я. В обоих глазах. И извлечь меня оттуда никак нельзя.
Сержант Брюс снова села и с абсолютно невозмутимым видом принялась печатать дальше. Это же надо было настолько ее недооценить!
– Ладно, один – ноль в вашу пользу, – признал я свое поражение и поспешил за Вульфом, который уже стоял возле лифта.
В голове крутилось около дюжины самых разных вопросов, которые очень хотелось озвучить боссу, и я надеялся получить ответы хотя бы на некоторые из них. Увы, мне так и не подвернулась возможность их задать. Когда? По дороге домой, когда я был за рулем, а он сидел на заднем сиденье? Нет, не вариант: Вульф терпеть не мог поездок на автомобиле и потому в пути был не расположен к разговорам. Оказавшись дома, он сразу направился на кухню, чтобы помочь Фрицу приготовить обед. Они как раз собирались устроить очередной кулинарный эксперимент, пожарив баклажаны на курином жире. За столом беседы о делах являлись табу, и потому мне пришлось выслушивать пространные рассуждения Вульфа о том, почему пристрастие к игре в шахматы способно погубить боевого генерала. Затем, поскольку Вульф пропустил утреннее свидание со своими ненаглядными орхидеями, он немедленно поспешил наверх, в оранжерею, а там, как я прекрасно знал, тревожить его было нельзя. Я спросил, можно ли мне вернуться на Данкан-стрит, и получил отказ: Вульф сказал, что я могу ему понадобиться. Поскольку в первую очередь мне было приказано нянчиться с Вульфом, я не стал с ним спорить и отправился в наш кабинет на первом этаже, сделал там кое-какие мелкие дела и послушал радио.
В двадцать пять минут четвертого раздался телефонный звонок. Это был генерал Файф. В официальной манере, по-военному, как старший по званию, он приказал мне к шестнадцати ноль-ноль доставить Ниро Вульфа к нему в кабинет. Я сказал, что это никак не получится, а Файф потребовал от меня сделать так, чтобы получилось, и бросил трубку.