– Именно. То же самое можно сказать и про Шэтака. Этот вообще оказался загнанным в угол. После того как Райдер объявил о своих намерениях, у политика не оставалось выбора. Надо было действовать немедленно, и он воспользовался благоприятным стечением обстоятельств. После того как Шэтак вернулся обратно, отобедав с генералом Файфом, ему всего-навсего было нужно уединиться на три-четыре минуты в кабинете Райдера. Согласитесь, это не так уж и сложно. Затем он, полагаю, отправился на какую-нибудь встречу. Люди его положения постоянно с кем-то встречаются. Да, генерал, помнится, еще до того, как мы сели ужинать, вы поинтересовались, не он ли убил капитана Кросса. Полагаю, что он. Если вы собираетесь внести это в протокол, установите, был ли Шэтак в Нью-Йорке в прошлую среду вечером, и если был, то выясните, чем он занимался. – Вульф пожал плечами. – Так или иначе, этот человек мертв.
Карпентер кивнул. Он смотрел на моего босса с выражением, которое я уже не раз наблюдал у людей, сидевших в этом кресле и смотревших на Вульфа. С таким видом провинциалы обычно рассуждают о Нью-Йорке: мол, прекрасный город, но жить им тут не по карману. А вот я, представьте, здесь живу.
– Как вы догадались, что именно Шэтак и есть убийца? – спросил генерал.
– Я вам уже объяснил. Я понял это по его реакции, когда майор Гудвин начал выдвигать ящики стола, а потом потянулся к чемодану. А до этого я не имел ни малейшего понятия о том, кто из присутствующих преступник. Убийцей вполне мог оказаться Файф, Тинкхэм или даже Лоусон. Кстати, – Вульф кинул взгляд на часы, – они приедут через двадцать минут. Я объяснюсь с ними насчет мисс Брюс. Коли вы не хотите предавать огласке ее подлинную роль в этом деле, придется им сказать, что я просто ее использовал. А вот относительно Шэтака вы уж, пожалуйста, сами объясните всё своим подчиненным. Я обещал ему, что представлю его смерть как несчастный случай. Этой же версии я придерживался, когда общался с полицией, хотя инспектор Кремер обо всем догадался. И не удивительно, он ведь знает меня уже много лет. Что же касается того, что случилось сегодня здесь, в моем доме, а также того, что я сказал Шэтаку… Все это должно остаться тайной. Навсегда.
– Я об этом позабочусь, – кивнул Карпентер. – Все будет так, как вы хотите, до тех пор, пока соблюдение тайны не противоречит интересам государства. Нам никогда не удастся отправить за решетку тех, кто был замешан в этой преступной схеме, однако мы сумеем положить их деятельности конец. Мы их остановим. А вот интересно… Если бы мы задержали Шэтака…. Мы могли бы его сломать.