– Вполне можешь! – прорычал Кремер. – Точно так же, как и я – твоих. – Его глаза сузились. – Мы обсудим это позже, когда я закончу с мисс Трейси. Ружье действительно было спрятано в скалах и прикрыто мхом. К спусковому крючку действительно была привязана веревка, и она на самом деле была зеленая, так что вы весьма догадливы.
– Какой длины веревка?
– Вполне достаточной. Что ты еще знаешь?
Я покачал головой:
– Если вы не различаете догадки и умозаключения, построенные на…
– Что ты еще знаешь?
– Больше ничего.
– Посмотрим. – Кремер огляделся. – Найдется ли здесь комната, где я мог бы побеседовать с мисс Трейси?
Человек, писавший за столом, встал.
– Разумеется, инспектор. Сюда, пожалуйста.
– А вы кто будете?
– Я Джим Хоули, сотрудник выставки. Думаю, там никого нет. Сейчас взгляну.
Тут, однако, произошла заминка. Дверь отворилась, и вошла целая делегация из четырех человек. Впереди всех – сыщик, что приехал в машине, следом дама, за ней мой приятель Пит с ничего не выражающим взглядом, замыкал шествие полицейский в форме. На даме было серое пальто, под мышкой она держала голубую кожаную сумочку. Но я не стал с нею заговаривать, считая лишним обнаруживать наше знакомство.
Кремер переключился на вошедших.
– Раскопали что-нибудь, Мерфи? – осведомился он.
– Да, сэр. – Сыщик стоял распрямив плечи. Он явно гордился своей военной выправкой. – Примерно в половине пятого видели, как эта женщина открывала дверь из коридора в павильон Ракера и Дилла.
– Кто видел?
– Я, – вступил в разговор Пит.
– Ваше имя?
– Пит Аранго. Я работаю в оранжерее Апдерграфа. Вот он, мой хозяин, мистер Апдерграф. Я пошел в коридор, что за павильоном, чтобы взять печенье, и…
– Чтобы взять что?
– Печенье. Я всегда ем печенье. В своей служебной комнате в коридоре.
– О’кей. Вы едите печенье. И что же вы увидели?
– Увидел, как она открыла ту дверь. В павильон Ракера и Дилла. Потом, когда все это случилось, я вспомнил и сказал полицейскому.
– Она вошла туда?
Пит покачал головой:
– Она увидела меня и захлопнула дверь.
– Она что-нибудь сказала?
– Нет, а что ей было говорить?
– А вы?
– Нет, я прошел к себе в комнату и взял печенье. А она, верно, ушла, потому что, когда я шел назад, ее уже не было. Потом я вернулся на выставку и увидел, что происходит…
Кремер повернулся к молодой женщине:
– Как вас зовут?
– Не ваше дело! – отрезала она.
– Так, сэр, – вставил полицейский, – она не желает сотрудничать со следствием.
– На что это вы намекаете? – Женщина казалась возмущенной, но, на мой взгляд, не испуганной. – Правда, я открыла дверь из коридора и заглянула туда. Я попала туда по ошибке и искала выход. И зачем это я должна называть свое имя? Чтобы оно попало в газеты?