Черные орхидеи (Стаут) - страница 52

– Зато у вас крепкие, – сказал Кремер, вставая. – Мне пора бежать. Одно только я не до конца понял. Вы говорили, что Дилл ездил в Пенсильванию, чтобы заразить какие-то кусты. Вы заметили тогда, что ревность цветоводов друг к другу часто доводит их до крайности. Неужели Диллом двигало это?

Вульф покачал головой:

– Я говорил тогда о мистере Хьюитте. Дилл хотел только расправиться с конкурентом и увеличить свои доходы. Появись те родалии на рынке, его собственные акции сильно упали бы. – Вульф вдруг выпрямился и заговорил другим тоном: – Как вам известно, я работал на клиента. И принял плату вперед. Мне хотелось бы показать ее вам. Арчи, принеси их, пожалуйста.

Я устал от всей этой кутерьмы и «маленького эксперимента», но он сказал «пожалуйста». Поэтому я поднялся в оранжерею, принес их и расставил все три на столе Вульфа.

Он встал и в восхищении склонился над ними.

– Они абсолютно уникальны, – произнес он благоговейно. – Ни единого пятнышка! Несравненные орхидеи!

– Да, славные цветочки, – вежливо сказал Кремер, направляясь к выходу. – Но мрачноваты. Мне больше нравятся герани.

Перевод А. Голосовской

Наш самолет спланировал вниз, и в двадцать минут второго его шасси коснулись бетонки, расположенной параллельно реке Потомак. Дело было в промозглый понедельник, в самом начале марта.

Я не имел ни малейшего представления о том, что мне предстоит дальше. Меня могли оставить в Вашингтоне или с тем же успехом вновь посадить в самолет и отправить в Детройт или даже в Африку. Именно поэтому я счел за лучшее оставить свой багаж в камере хранения, а сам покинул аэропорт и поймал такси. Затем на протяжении двадцати минут я наблюдал за тем, как водитель продирается по улицам столицы, наводненным двумя миллионами государственных служащих: в военной форме и в штатском, на машинах и пешком. После того как я переступил порог здания и предъявил документы, мне пришлось прождать еще двадцать минут. Наконец меня провели по лабиринту коридоров в просторную комнату с большущим столом.

Так впервые в жизни я предстал перед начальником разведки сухопутных войск США. Он был в форме, грузный, с двумя подбородками, маленькие глазки смотрели на собеседника очень внимательно. Я бы с огромным удовольствием пожал этому человеку руку, но он лишь велел мне сесть, глянул на листок, лежавший поверх внушительных размеров горы бумаг, после чего сухо и бесстрастно сообщил мне, что меня зовут Арчи Гудвин.

Я неопределенно кивнул. Насколько я понимал, мне только что сообщили военную тайну.