– Трепещите, смертные, – громовой голос прокатился по залу. – Ибо сюда явился тот, кто вправе карать вас или миловать!
– Опять, – устало вздохнул Хаос.
Склонность к эпатажу за его «маман» водилась всегда. Она упивалась тем впечатлением, которое производила своими выходками, и откровенно издевалась над окружающими. Хотя, когда надо было, Судьба становилась серьёзной и совершенно адекватной, словно снимала надоевшую за века маску вечной ненормальной.
Древние молча слушали пропитанную пафосом и самовосхвалением речь женщины. Однако никак не реагировали, лишь периодически кто-то издавал сдавленный смешок. Складывалось впечатление, что они ждут, кто же остановит этот поток словоизлияний. И какое-то шестое чувство подсказывало стихию, кто этот смертник…
– Кхм. – Прокашлявшись, Хемль опередил открывшего было рот мужчину, приоткрыл глаза и смерил вновь прибывшую коллегу хмурым взглядом. – Фати, милочка, хватит распаляться. Мы ждали только тебя, чтобы начать собрание. Ты не считаешь, что это перебор?
– Не даёшь мне повеселиться, Хемль. – Скривившись, она щёлкнула пальцами. Её внешность мгновенно изменилась. Теперь это была женщина лет пятидесяти с короткими седыми волосами, взлохмаченными и стоящими едва ли не дыбом в разные стороны. Облегающие тонкие брючки, высокие сапоги на шнуровке и рубашка с корсетом. Неспешно пройдя к свободному креслу, она устроилась в нём, закинула ногу на ногу и вопросительно изогнула бровь. – Ну? Кому так не терпелось нас всех увидеть?
– Мама, вы, как всегда, изысканно вежливы, – усмехнулся Хаос, пересадив своего любимца с коленей на плечи. Недовольно заворчав, Шуршик обвил его шею хвостом, едва не задушив в порыве «благодарности» за потревоженный сон. Чуть оттянув хвост любимца, стихий продолжил, улыбаясь как можно более безмятежно: – Неужели нужен повод, чтобы повидаться с родственниками? Право, мы так редко видимся…
– Ещё скажи, что ты по нам соскучился, братик, – усмехнулась Нихт, покачивая ножкой бокала, зажатой в пальцах.
– А что, если и так? – Он иронично выгнул брови. – Может, я ночами не спал, всё думал, когда же мы снова встретимся? Может, меня тоска заела и захотелось устроить небольшой чисто родственный сабантуй без повода?
– Я даже где-то верю, – хохотнула Лай, прикрыв рот в изящном жесте. Откинув волосы назад, она мило улыбнулась, кокетливо стрельнув глазками. – Неужели ты и правда по нам скучал, а, Хаос?
– Конечно… – Хаос выдержал драматичную паузу, прежде чем закончить, с нахальной улыбкой на лице: – Нет. Я? По вам? Скучал? Если только мне вдруг стало не хватать чужой самовлюблённости, надменности и прочего, чем вы так богаты, дорогие мои родственнички. Что-то пока не припомню за собой такого.