Тихий звук. На траву упали браслеты, оставленные Корой на память. Закрыв глаза, запрокинул голову и запел. Тонко, надрывно. Выплёскивая всё, что накопилось в душе, всё, что так отчаянно пытался сохранить… Последняя Песнь дракона… Дракон прощался с Равной, с небом. Чтобы больше уже никогда не взлететь.
Резкий порыв ветра. Сердце ощутимо кольнуло. А в затуманенном болью разуме блеснула одинокая мысль. Рагдэн. Сын. Мышонок… Сердце матери.
Оцепенение слетело. Встряхнувшись, поднялся, хотя каждое движение вызывало протест. Зверь требовал завершить церемонию. Но отцовский инстинкт и любовь к ребёнку пересилили. Нельзя уходить. Нужно вырастить, воспитать Дэни. Рассказать ему, как мама любила их обоих, какой она была. А там… Время покажет.
Не глядя по сторонам, побрёл к краю выжженных земель. На огонь я больше не смогу спокойно смотреть. Потому что не смогу вытравить из памяти картины этих мест. И унять боль, разъедающую изнутри, пустоту, затягивающую с головой.
Никто никогда не сможет занять место Коры в моём сердце. Никто…
Маленький мальчик сидел под кроватью. Обхватив себя руками, он раскачивался из стороны в сторону, периодически тихо всхлипывая. Закусив нижнюю губу, Рагдэн пытался сдержать накатывающую волнами истерику, вот только в голове билась лишь одна мысль – мамы больше нет.
Что-то влажное и тёплое потекло по щекам, но дракончик даже не заметил этого, просто не понял, погружённый в чёрную пучину боли, страха и непонимания. Как же так? Она обещала! Она обещала, что всё будет хорошо! Почему же сейчас он не чувствует её, не может позвать, не может коснуться?!
– Мама… Мама… – тихо бормотал мальчик, словно это могло помочь дозваться её, могло вернуть её.
Он помнил ту обжигающую волну боли, ненависти и безысходности, помнил сладкое чувство мести на языке, отголоски которых пришли от матери.
А дальше всё обрывалось, словно ничего и нет, словно её никогда не было. Но ведь это не так? Ведь она была!
– Мама…
Нет, папа обязательно вернёт её. Он ведь сможет, он же сильный, он же дракон! Он – Папа!
Скрип двери и тихие шаги, замершие перед кроватью, Рагдэн не заметил, погрузившись в тот хаос мыслей, образов и чувств, что царил в его душе и разуме. Он пытался выкарабкаться из этого водоворота, зацепиться за робкую надежду, что мама всё ещё рядом, но каждый раз срывался, натыкаясь на темноту и пустоту.
Тонкие, ласковые руки и знакомые тёмные глаза. Его вытянули из-под кровати, что стоило больших трудов, обняли и прижали к груди, осторожно гладя по взъерошенным волосам и что-то беззвучно шепча.