В общем, в дело нашего воспитания вынуждена была включиться бабушка со стороны отца. Впрочем, я не права, «вынуждена» — это из другой оперы. Евгения Михайловна взялась за наше воспитание не из чувства долга, не принося себя в жертву, а просто потому, что ей так хотелось. И могу сейчас сказать положа руку на сердце — всем хорошим, что во мне есть, я обязана ей. Думаю, что тут и Ольга меня поддержит.
Евгения Михайловна была, что называется, «из бывших», и это до сих пор сквозило в ее поведении. Даже курила она как-то по-особенному. В чем тут секрет — не пойму, но в манере — додержать папиросу, затягиваться и выпускать дым чувствовалась порода.
Наверное, тут сказывались материнские гены — отец Евгении Михайловны был из купцов, а в жены взял себе девушку из обедневшего дворянского рода. Жизнь жестоко обошлась с бабушкиными родными — отец пропал в революцию, мужа в тридцатых годах посадили, и домой он так и не вернулся. Впрочем, и возвращаться уже было некуда — бабушка вместе с малолетним Андреем долгое время скиталась по знакомым, пока ей не перепала комнатушка.
Как Евгения Михайловна умудрилась уцелеть среди этой жуткой круговерти — ума не приложу. Повернись ее судьба по-другому, не миновать бы лагеря и ей, а сыну (то есть нашему отцу) светила бы прямая дорога в детский дом на социалистическую перековку.
Когда я приехала к Евгении Михайловне, то попала прямо за стол — у бабушки был гость, — явление довольно странное. Обычно круг ее общения ограничивался соседями и нашими визитами. А тут сидит у неЬ какой-то подозрительный тип с выправкой военного и держит себя так, словно бабушка ему чем-то обязана. И в разговор со мной гость вступает нехотя, на вопросы отвечает «да», «нет», слова лишнего не скажет.
Ну и денек, однако, выдался. Куда не зайдешь — кругом незнакомые люди! Ладно, думаю, сиди, раз пришел. Бабушка знает, что делает, она не Ольга, у Евгении Михайловны голова неплохо варит, несмотря на солидный возраст (она ведь 1912 года!).
— А Ира уже у меня побывала, — сказала бабушка, отхлебывая чай и хитро прищуриваясь. — Сама понимаешь, в каком она состоянии.
— Очень вкусный чай, бабуля, — невозмутимо отозвалась я. — Это с мятой?
Задавая этот вопрос, я незаметно скосила глаза на гостя — стоит ли обсуждать наши семейные проблемы в присутствии посторонних?
Бабушка поняла мой маневр. Она вернулась к разговору с посетителем и дала понять, что его визит подходит к концу. Тот стал быстро откланиваться, бабушка проводила его до передней, и мне было слышно, как они о чем-то договаривались между собой. Наконец дверь хлопнула, и бабушка вернулась в гостиную.