Как только я бросила трубку на рычаг, телефон тут же зазвонил.
— Оля? — раздался в трубке голос моей сестры. — Что у тебя случилось? Я звоню тебе уже минут десять, и все время занято.
— Твой номер набирала, — пояснила я. — Тут такое творится! Где ты сейчас?
— В Домодедове, вылетаю через час, скоро буду, — голос Полины раздавался очень глухо, как будто сквозь вату, — что у тебя происходит?
Когда я рассказала ей о событиях, произошедших с момента нашего расставания, Поля первым делом посоветовала мне следующее:
— Немедленно поезжай к бабушке и увези ее к себе! Знаменские могут договориться с Зуем, и они возьмут старушку в оборот.
— Я выезжаю, — ответила я, проникшись серьезностью момента. — Не беспокойся, все будет нормально. И приезжай поскорее!
Зря я успокаивала сестру и давала ей обещания — бабушки дома не оказалось. Я битый час торчала под дверью, то и дело нажимая кнопку звонка — дверь никто не открывал.
Наконец я решила побеспокоить соседей и позвонила в квартиру рядом. Когда я убедила соседку, что за дверью у нее находятся не грабители и не аферисты, а всего лишь внучка Евгении Михайловны, мне соизволили отворить. Заспанная тетка стояла на пороге, кутаясь в платок и крестя зевающий рот.
— Уехала Евгения Михайловна, — сказала она мне, с трудом подавляя зевоту. — К дитям твоим отправилась, что у матушки гостят.
У меня отлегло от сердца. Я ласково поблагодарила соседку и быстро сбежала по лестнице вниз. Теперь я могу быть спокойна.
Дома я не стала ложиться спать, ожидая возвращения Полины. Она приехала ко мне сразу из аэропорта и первым делом стала названивать куда-то в Подмосковье. Она долго объясняла, что ей нужен корреспондент телевидения, который остановился в таком-то номере, а если его там нет, то спросить у Жанны. Когда наконец человека, с которым она хотела поговорить, нашли, то сразу заявила ему:
— Это Поля! Знаешь, я уже дома и, к сожалению, твоя камера со мной. Извини, но так получилось. Что? Говоришь, ничего страшного? Ну вот и славно, я ведь по твоему голосу чувствую, что ты рад моему отъезду. Да нет, это не Оля, а Поля, у тебя склероз, что ли? А если хочешь поговорить с Олей, то вот она.
И Полина протянула мне трубку. Пока я разговаривала с отцом, несказанно удивленная таким сюрпризом, Полина курила одну сигарету за другой, так, что я даже стала задыхаться от дыма.
— Шла бы ты на кухню, — посоветовала я ей. — Да-да, папа, мы живем неплохо…
Разговор получился какой-то скомканный. Андрей Витальевич явно чувствовал себя неловко и то и дело пытался извиняться. Я, как могла, его успокоила и, когда беседа завершилась, прошла на кухню и настоятельно потребовала от Полины, чтобы она объяснила мне, что же наконец происходит. Ее рассказ потряс меня до глубины души — кошмарная шантажистка, визит в ее логово, сработавшая сигнализация, Михаил с револьвером… Все это сразу как-то не укладывалось в сознании.