* * *
Зарема Мужахоева родилась 9 февраля 1980 года в селе Бамут Ачхой-Мартановского района Чечено-Ингушской АССР. Был я недавно в тех краях. Нет там никакого Бамута. Российская армия стерла его с лица земли весной 95-го.
Из паспорта села Бамут:
“Расположение — предгорье;
Расстояние до райцентра — 9 км;
Численность населения — 5157 человек.
Из них:
Взрослых — 3259;
Детей до 14 лет — 1998;
Количество жилых строений — 1617.
Из них:
Частных домовладений — 1617.
Из них:
Разрушенных строений — 1617…”
“Президенту Российской Федерации Путину В.В.
Уважаемый Владимир Владимирович
Обращаюсь к Вам от имени жителей села Бамут, в котором никто из нас не живет.
С декабря 1999 года, будучи представителем беженцев из Бамута, я просил начать заселение, обращаясь во все военные и гражданские органы власти Чеченской Республики.
С 15 февраля 2000 года, являясь главой администрации Бамута, обращаясь во все инстанции республиканского и районного уровня, добился разминирования только десятой части полей госхоза “Бамутский”, где вспахано 120 гектаров, а засеяно 50 гектаров озимой пшеницы. В то время когда ни один приусадебный участок не засеяли.
16 декабря 2000 года жители села посетили три кладбища Бамута. Нам разрешили и в дальнейшем посещать кладбища и хоронить людей в сопровождении охраны из комендатуры.
Село официально не закрыто, но фактически закрыто для населения. В то же время из села федеральными войсками вывезено все, что можно разобрать.
Я писал Вам письмо в мае 2000 года, но, наверное, оно не дошло. Посылаю поэтому копию письма, и все население нашего села надеется, что Вы не останетесь безучастными к судьбе 7 тысяч жителей села.
Глава администрации села Бамут Солтаев А-В.
9 января 2001 года, Ачхой-Мартан”.
“Военному коменданту Ачхой-Мартановского района генерал-майору Сулейменову И.А.
Заявление
Администрация села Бамут просит Вашего разрешения похоронить Махаури М.Б. на нижнем кладбище села Бамут.
23 октября 2001 года.
Глава администрации села Бамут Солтаев А-В.
Согласовано. Похороны разрешены. Начальник штаба военной комендатуры полковник Ефимов. 23.10.01”.
* * *
Весной 2003 года я пару недель провела в лагере боевиков. Живут в блиндажах, как в норах. Стены обложены какими-то фанерками. Конспирация — вечером ни огонька. Если днем над лагерем пролетает самолет, то все переползают в другое место, роют новые блиндажи. Оружия там до фига. Там со мной говорил один мужчина, глаз я на него не поднимала, но видела костыль и протез, и вроде борода длинная. Может, это и Басаев был, не знаю. Спросил: чего ты хочешь? Хочу, говорю, жизнь отдать — задолжала родственникам. Он сказал, что за деньги жизнь отдавать нехорошо, жизнь можно отдавать только за веру. А если, говорит, тебе деньги нужны, то оставайся в лагере, выходи замуж за моджахеда. С родственниками твоими как-нибудь договоримся. Я ему ничего не ответила, но оставаться не собиралась. Я хотела умереть, а не сидеть в лесу, как крыса. В лагере почти ни с кем не общалась, тетки местные на меня косились, вроде как чужая. Ходила за водой к ручью, помогала готовить. Это было в горах, район не знаю. Меня везли туда на нескольких машинах и даже на лошадях. Первый раз на лошади ехала — ужас. Чего меня вообще в лагерь потащили, наверное, не знали, куда девать. Рустам сказал, что умирать еще не время, иди домой. А мне домой нельзя. Когда я к боевикам ушла, дедушка с бабушкой шухер подняли, ходили к Ганиевым, ругались, скандалили. Нельзя мне домой. Так и таскали по разным местам, пока в Москву не увезли.