– Он тебя побил?! – живо поинтересовалась Юля.
– Это я его побила, – мрачно отшутилась я, борясь со своими волосами. Когда они спутываются, возникает желание отрезать все под корень. Но я этого не делаю. Еще один признак моей нерешительности. Женя всегда говорил, что хотел бы увидеть меня с короткой стрижкой. Зато мама предупреждала, что если я постригусь, то нанесу ей страшный удар. Волосы, дескать, это единственное, чего у меня в избытке. Под недостатком подразумевался, наверное, ум, как в народной поговорке: волос длинный – ум… и т. д.
– Помирились бы вы, – довольно неискренне посоветовала Юля. – Или… Ну, если тебе это сложно, дай мне его телефон, я сама вас сведу!
Я подумала, что если она получит телефон, то разовьет бурную деятельность. Сегодня Женя произвел на нее неизгладимое впечатление. Удивительно, что у нее было еще настроение плакать. Я покосилась на Юлю:
– Боюсь, что кое у кого возникнут возражения он живет не один.
– Да что ты? А с кем?
– С одним… Не важно. – Я взглянула на часы Кажется, на работу я успеваю. – Юля, ты помнит наш разговор на даче? Ты рассказывала, что Иван звонил тебе со студии и сообщил о выгодном предложении?
– Ну конечно. А что случилось? – Она сразу замкнулась и поскучнела.
– Ты точно не можешь припомнить, от кого исходило предложение? Имя называлось? Может быть, Роман?
– Если бы Роман, я бы запомнила, – раздраженно ответила Юля. – Если и было названо имя то совсем заурядное.
– Ну, тогда постарайся вспомнить, как звали тог человека, который явился на дачу второго декабре Представителя продюсера. Ты же видела его, вас должны были представить.
– Да это вообще была женщина, – ответила она, пренебрежительно скривив губы. – Может она и не одна пришла, но этого я уже не помню Черт, когда же я починю «дворники», ни черта я не видно!
Ветровое стекло в самом деле было покрыто полосами грязи. Судорожно двигающиеся «дворники» едва его касались. Я следила за их движением, напоминающим пьяный танец. Царапина под глазом неожиданно начала болеть. Наверное, когда отогрелась в тепле салона. Но я на это особого внимания не обращала. Было кое-что другое, более важное.
– Женщина? – спросила я, когда Юле удалось обогнать ползущий впереди автобус. – Как она выглядела? Как ее звали?
– Имени не помню, а выглядела обычно. Хороший костюм, косметики никакой. Лет ей, думаю, за сорок. А может, уже и за пятьдесят. Невыразительная внешность, я бы ее встретила – не узнала. – Юля снова вцепилась в руль и выругалась:
– Ненавижу эту тачку! Просто ненавижу!
Еще минут через пять, оправившись от приступа ненависти к своей машине, Юля Обратилась ко мне, спросила, нельзя ли все-таки получить телефон Жени. Что не вышло у меня, может получиться у нее. Дескать, нам с ним – лучше помириться. Я не ответила и услышала ее тревожный возглас: