.Открыл высокий мужчина лет пятидесяти, в классическом костюме, даже при галстуке.
– Заходите, – пригласил он меня, не задавая никаких вопросов.
– Мне Ксению, – уточнила я.
– Она на кухне, кажется.
Музыка гремела так, что я плохо его слышала. Что-то очень знакомое – Женя ставил этот диск в магазине. Я слышала, что в комнате пытаются перекричать друг друга несколько людей. Пахло пирогом и еще чем-то очень вкусным и горячим. Здесь явно собрались встречать Новый год по старинке. Несколько растерянная, я прошла на кухню.
– Надя, – представилась я, увидев там группку молодых женщин.
Все они курили, пуская дым в открытую настежь форточку.
– Садись, – откликнулась высокая, очень худая брюнетка в изумрудном свитере и ногой придвинула мне табурет. – Не думала, что ты приедешь.
– Но я же обещала. Ты Ксения?
– Да. Вот и познакомились наконец. А это моя сестра. – Она кивнула на девушку в переднике – та как раз обмазывала растопленным маслом готовый к выпечке пирог.
– Лиза, – представилась та.
Меня познакомили с остальными. Ксения говорила очень быстро, двигалась угловато, всюду рассыпая пепел своей сигареты. Я смотрела на нее и глазам своим не верила. В разговоре по телефону она показалась мне такой замученной, испуганной.
А теперь – обычная замороченная нашествием гостей хозяйка.
– Я хотела с тобой поговорить, – сказала я, когда Ксения за моей спиной потянулась к раковине – помыть яблоки.
Она оглянулась. Глаза у нее покраснели, но ведь это могло быть и от дыма – его на кухне скопилось предостаточно. И от пирогов, и от сигарет. Музыка в комнате стала тише – кому-то пришла в голову счастливая мысль убавить звук.
– До полуночи осталось минут двадцать, – быстро сказала она. – Не сейчас, хорошо? Посидишь за столом, поешь, а потом мы поговорим. – И не успела я возразить, как она объяснила:
– Я это делаю ради ребенка. Понимаешь, ребенок-то ничем не виноват. У него должен быть Новый год. И елка, и пироги, и подарки. Он так ждал, готовился, просил письмо написать Деду Морозу.
– Ему три года, – прибавила Лиза, которая слышала весь наш разговор. – Мы ему пока не говорим. Он думает, что отец уехал.
О ребенке я слышала впервые. И больше ни на чем не настаивала. Помогла отнести в комнату чистые тарелки. Познакомилась с гостями, сидевши? ми за столом. Телевизор работал с выключенным звуком и показывал встречу Нового года в разных странах мира. Из магнитофона теперь звучала медленная джазовая мелодия.
Оказалось, что дверь мне открыл отец Ивана. Так он сам мне и сообщил, спросив при этом, знала ли я его сына.