Я лежала, успокаивая дыхание и не спеша поднимать голову. Сейчас я не владела лицом, а мужчина, замерший надо мной, не был виноват в том, что закрыв глаза, я представляю не его глаза и не его руки. Он поднялся первым, оставив после себя пустоту и чувство тянущей неудовлетворённости.
— Налить вина? — я услышала, как звякнула о хрусталь бутылка и всё-таки привстала.
— Давай, — добавила голосу игривости, — Просто умираю, так пить хочу.
Я пригубила вино, с некоторым неудовольствием наблюдая, как Ник выпивает свой бокал до дна и наливает еще один. Может мне показалось, что он стал больше пить?
— Как дела с этим заказом? — спросил он, когда мы снова лежали рядом, смакуя тонкий букет. У герцога были весьма богатые погреба.
— А отец разве не рассказал?
— Допуска у меня нет, — я уловила мимолетную кривую усмешку.
— Да вроде всё получается, не одним днём конечно, но постепенно справлюсь, — обтекаемо ответила я, и решила, что сейчас самое время предупредить, — Кстати, с завтрашнего дня часть ночей буду проводить уже в своём доме, там почти готов этаж, а я не успеваю и работать и учиться и следить за всем.
Никлас ожидаемо помрачнел, залпом допил вино, сел на край кровати сгорбившись.
— Зачем тебе столько работать? С твоих земель идёт приличный доход, ты высоко ценишься как маг, да и… вообще, — я поняла, что он хотел сказать. Да, я в легко могу выйти замуж, только не хочу.
— Мне нравится чувствовать себя свободной, — может это и прозвучало жестоко, но зато было похоже на правду.
— А я?
— А тебе разве отказано от дома? — возмутилась, но шутливо, — Да я в него еще и въехать не успела! В конце концов ты вообще не хотел, чтоб я попадала в этот дом, а теперь не хочешь отпускать?
— Дело в том, — Ник взъерошил волосы и повернулся ко мне, — Я думал, оказавшись тут ты будешь участвовать во всём этом, — он помахал в воздухе рукой, — Ты же видела общую территорию. Красотки в одних корсетах, масках и чулочках, игра в фанты на раздевание, игра в карты на желание — отец создал почву для всевозможных пороков и многие, попав сюда, позволяют себе окунуться в пучину вседозволенности и разврата.
— Можно подумать ты сам никогда в этом не участвуешь, — я фыркнула, протягивая ему пустой бокал. — Поверь, я с большим интересом пошалила бы там, — я тоже покрутила рукой. — Но у меня слишком плотный график. В нём нашлось место только для одного мужчины.
Я улыбалась и видела, как он расслабился, даже глаза потеплели. И чувствовала себя при этом исключительно паршиво. За многие годы я научилась ставить точки в отношениях или в их иллюзии и жестко и деликатно, в зависимости от целей и обстоятельств. Вот только второй способ требовал времени, а его у меня сейчас не было.