— Чтоб научиться жить без тебя ушло несколько месяцев, почти полгода. Я просто не мог никого подпустить к себе, кровь бесилась, — и вот вроде я должна проникнуться такой откровенностью, но я вспомнила, как прошли те месяцы у меня.
Перед глазами стояли раскисшие дороги, бесконечный дождь и ежедневная утренняя тошнота. А потом и не утренняя, когда мутило о самых неожиданных запахов. Вспомнился храм, выворачивающая наизнанку боль и панический всепоглощающий страх за крохотный комочек жизни, зародившийся внутри. Вспомнились последние месяцы беременности, и то, что пришлось переехать на первый этаж, так как лестницу мне было уже не осилить. И пережитые роды, когда неимоверное напряжение, боль и снова боль, наконец, сменились необычайной лёгкостью. И счастьем, когда я увидела своих малышей. Даже бессонные ночи в детской вспомнились, хотя Мадлен, няня и кормилица здорово облегчали жизнь.
Как-то на фоне этого полугодовое воздержание Арвана не просто не впечатляло, а вызывало волну дикой обиды и негодования.
— Ничего, ты потом быстренько наверстал, — теперь сердито уже сопела я, а Арван смотрел с откровенным недоумением, не понимая, что вызвало такую перемену в моём настроении.
— Лира? — вдоль позвоночника побежали мурашки, то ли от поглаживания, то ли от этого баритона, — В конце концов, это ты меня бросила, а я не монах.
— Ты не монах, ты кобель.
— Можно подумать, ты читала проповеди в том виде, в котором я тебя встретил сегодня, — его рука зарылась мне в волосы, внося еще больший беспорядок, — Кстати, мне хочется его убить.
Ну вот, уже ревность. Он сказал это спокойно, даже мечтательно как-то, но я поняла — не шутит.
— Им и так досталось, — соблазн натравить Арвана на своих обидчиков был высок. Но я сдержалась.
— Им? — я внезапно оказалась лежащей на ковре, придавленной к полу.
— Ну, ты же не пойдешь убивать беспомощных, бессознательных, связанных людей? — а напрягшийся было брюнет, вдруг расхохотался.
— Твои методы не меняются, — он вдруг наклонился, и, коротко поцеловав меня, добавил серьезно. — Только со мной номер больше не пройдет.
Провела пальцами вдоль замеченного ранее кожаного браслета над локтем. Вставленные в него камни тускло поблескивали: черная капелька, опаловый кабошон в оправе, длинный кристалл турмалина и до боли знакомая мне бирюза.
— Подстраховался? — он довольно кивнул, прилег рядом, а я протянула обижено, — Значит, усыпить тебя теперь не получится?
— Нет.
— А если канделябром по голове? — включился исследовательский азарт.
— Да с тобой опасно иметь дело! — Арван, поглаживающий мой живот и спускавшийся пальцами всё ниже, даже оторвался от своего занятия, и весело глянул на меня, — Но тоже нет, краткосрочный физический щит отразит удар.