Между тем к заметавшимся войскам Снольда стал приближаться всё более отчётливый бой оркских барабанов. Опомнившись, «отец — командир» наконец-то начал отдавать первые приказы и раздавать тумаки нерасторопным офицерам и заместителям. Проклиная вездесущих падальщиков Тамплиеров, которые по какой-то злой иронии судьбы на полном серьёзе считали себя «истинными наследниками духа благородного и древнего ордена», ворген с удивлением уставился на взвившиеся к небу знамёна нападающих. Со стороны разграбленного города на армаду «Серебряных стрел» неслись конницы его старых и казалось бы изведённых почти под корень, врагов — «Когорты Рима» и «Мальтийских рыцарей».
Впереди них, на точно таких же носорогах, как и у исчезнувшей из виду тауренши, но с подвешенными по бокам животных барабанами, мчалось всего лишь несколько десятков орков. Сидя по двое, а то и по трое на одном носороге, эти «зеленокожие варвары» то били в барабаны, подгоняя тем самым свои «живые броненосцы», то обкладывающих трёхэтажным матом всё, что попадалось им на глаза, то просто начинали переругиваться между собой. За спиной одного из таких «варваров», пара каких-то чокнутых рыцарей, рискуя в любую секунду навернуться с «разогнавшегося бронепоезда», размахивали чёрным полотнищем с изображением «Весёлого Роджера». Позади же основных сил, бежали на «своих двоих» представители более мелких гильдий. О существовании многих из которых, волчара даже и не подозревал.
Чуть в стороне от игроков «с целью демаркации границы» своего «нейтрального» ко всему игровому миру государства, а так же просто для наведения «конституционного» и прочего порядка присущего любым «демократическим» странам, неспешно двигались отряды городской стражи Кальяруса. При этом, не забывая периодически и, конечно же, «случайно» обрушивать на воинство Снольда, настоящий град из тысячи стрел и самых изощренных огненных заклинаний.
«Город шизанутых и никчёмных ублюдков!!!» — пронеслось в голове у пришедшего в бешенство седого воргена. Налившимися кровью глазами Снольд ещё раз взглянул на растерянные лица своих офицеров, старающихся держаться от него подальше, на мечущихся в панике рядовых членов своего альянса и на взбешённого огра, втаптывающего в землю его людей и при этом размахивающего своей огромной дубиной, словно прутиком. Неожиданно даже для самого себя ворген улыбнулся. Битва была им, безусловно, проиграна, но в то же время, впервые за много лет, у него исчезла необходимость о чём-то думать и что-то просчитывать, — всё было предельно просто и ясно.