– Знаешь, ты не обязана смотреть, – прошептал он мне на ухо.
Медленное биение музыкального ритма наполнило клуб, а над сценой поднялись прожекторы, освещая скудно одетое женское тело, сидящее на подвешенном в воздухе серебристом обруче. Я бы не смогла отвести взгляд, даже если бы захотела.
Шторм, одетая в блестящее бикини, не оставляющее места для воображения, парила в воздухе на металлическом круге. Когда темп музыки ускорился, она нырнула назад, каждый мускул на ее руке напрягся, когда она повисла на ней. Без видимых усилий она продела ноги обратно и плавно скользнула сквозь обруч, приняв другую эффектную позу. Темп музыки нарастал, и Шторм вытолкнула ноги вперед, и, набирая скорость, обруч стал раскачиваться взад и вперед, как маятник. Внезапно она повисла на руках, быстро крутясь, ее волосы летели по воздуху, а тело изгибалось и принимало различные изящные позы. Шторм была похожа на одного из артистов из Цирка дю Солей – красивых и невозмутимых, вытворяющих такие вещи, на которые, я и не подозревала, человек может быть способен.
– Ничего себе, – услышала я собственное восторженное бормотание.
Шторм – акробатка.
Клочок ткани, скрывающий ее грудь, слетел.
Шторм – стрип-акробатка.
Что-то коснулось моих пальцев, и я вздрогнула. Опустив голову, я увидела, что рука Трента лежит на его колене, а кончики его пальцев находятся в паре сантиметров от моих. Так близко.
Слишком близко, но все же я не отпрянула. Нечто глубоко внутри подталкивало меня вперед. Мне стало интересно, есть ли хоть какая-то вероятность… что, если… Вздохнув, я взглянула ему в лицо и увидела мир спокойствия и новых возможностей. Впервые за четыре года мысль о ладони, накрывающей мою, не отправляла меня в головокружительный полет.
И я поняла, что хочу, чтобы Трент прикоснулся ко мне.
Хотя Трент не двигался. Он смотрел на меня, но не напирал, словно знал, что это мост, который я едва не подожгла и не убежала от пожара. Как мог он знать? Должно быть, ему сказала Шторм. Сосредоточившись на его прекрасных синих глазах, я заставила свою ладонь приблизиться к его. Мои пальцы дрожали, а голос в голове кричал, чтобы я остановилась. Он кричал, что это ошибка, что волны только и ждут, чтобы обрушиться на меня и утопить.
Я затолкала голос куда подальше.
Медленно и совсем слегка, кончиком пальца, я коснулась указательного пальца Трента.
Он не убрал руку, а замер, словно ожидал следующего моего движения.
Тяжело глотнув, я позволила своей руке полностью коснуться его. Я услышала, как он резко втянул воздух, сжимая челюсти. Он не спускал с меня глаз, но их выражение было нечитаемо. Наконец он сдвинул ладонь и накрыл ею мою, его пальцы нежно переплелись с моими. Не принуждая, не торопясь.