– Ты собираешься меня трахнуть? – заявила она.
Питер вдохнул сквозь зубы.
– Ну, вот, приплыли, – сказал он.
– И что это значит? – спросила она.
Питер скорчил лицо.
– В чем дело? – спросила она.
Его гримаса стала жестче, он облизал заднюю поверхность зубов.
– Роман, – ответил он.
– И какое ему дело до цен на рис в Китае?
– Сама знаешь.
Она помолчала.
– Я тебе нравлюсь?
Питер пожал плечами. Она ему не не нравилась. По сути.
– Ты уверен, что дело не в… – Она положила руки на свой живот.
– Нет, – сказал он. – Так даже довольно сексуально.
– Извращенец! – просияв, вскрикнула она.
– Слушай, – начал он. – Если на рельсах лежит динамит, ты дважды подумаешь, прежде чем сесть на проходящий там поезд.
– Красиво говоришь!
Они оба молчали.
– Ты это серьезно? – спросила она.
* * *
Роман стоял в своей комнате, рассматривая сцепление, прислоненное к стене. Хотя оно и выглядело, как ненужный мусор, но было первым изделием, выполненным Джейкобом Годфри для Пенсильванской железной дороги. Его ценность находилась за пределами всего: целая империя выросла на нем. Роман поднял сцепление и, прижав к сердцу, надавил так сильно, как только смог, но безрезультатно – не гнется, даже через сто лет: такова была сталь Годфри. Он поставил железку на место и подошел к гардеробу, где были спрятаны стакан водки со льдом, немного кокаина и оловянная коробочка. Он вынул свой контейнер для мятных таблеток, где хранил лезвие и несколько соломинок, разделил кокаин на дорожки и вдохнул. Сделал большой глоток водки. Посмотрел на себя в зеркало.
– Сталь Годфри, – сказал он себе.
Он прижал лезвие к уголку глаза и быстро полоснул им вниз по щеке. Закрыл глаза и почувствовал, как теплая кровь стекает по лицу. Поднял веки, дотронувшись пальцем до пореза, провел им вокруг глаз и по губам, имитируя макияж матери. Он прищурил глаза перед зеркалом и сомкнул губы.
– Заткнись и поцелуй меня, – произнес он.
В дверь позвонили. Испуганный, Роман поспешил в ванную, умыл лицо и за– клеил порез пластырем. Захватил свой стакан и вышел в фойе. Посетителем оказалась маленькая черная женщина, одетая в темный плащ, со значком в руках.
– Ты – Роман Годфри? – спросила она.
– Да, – подтвердил он.
– У тебя кровь, – сказала она.
– Неудачно побрился.
– Позволь взгляну.
– Все в порядке, – ответил он.
– Стой спокойно.
Она отклеила пластырь, тут же отметив про себя, что порез поверхностный и нанесен самому себе. То, что у мальчика было разбитое сердце и алкогольное опьянение, делало его беззащитным и опасным перед ее целями. Она сказала ему держать рану в чистоте, и что она не смертельна. Затем представилась, но, очевидно, в этом не было необходимости.