Тайлер был парнем, с которым Лита встречалась весной, о котором Роман думал не более как о капле от влажного полотенца, оставленного на кровати. Но теперь Роман сидел, глядя перед собой, и в центре своего мысленного взора увидел другого парня, в то время как пара когтистых рук, мрачно мерцающих по краям, обвивались вокруг его лица.
– Это не Тайлер, – сказала она. – А теперь, пожалуйста, заведи машину и перестань драматизировать.
Тайлер покинул его разум, но темная фигура продолжала танцевать, так близко.
– Кто? – спросил он.
Я не хочу говорить об этом, пока ты не заведешь машину.
Он опустил стекло, вынул ключи из зажигания и бросил на землю снаружи.
– Кто? – повторил он.
– Видишь? Я знала, что ты устроишь из этого федеральное расследование.
– Кто?
Она скрестила руки на груди: – Ты звучишь, как самая глупая в мире сова.
Он закрыл глаза, желая, чтобы тени в голове пропали, но им было плевать открыты или закрыты его веки. Он открыл глаза, оторвал одну руку от руля и нажал на клаксон, – раздался длинный пронзительный гудок.
– Кто?
– Роман, прекрати это.
– Кто?
– Роман, прекрати.
Он сконцентрировал внимание на руке, лежащей на клаксоне, слыша гудок так, словно находился под водой. Он на самом деле здесь, убеждал он себя, все меньше в это веря.
– Хватит, Роман!
Палец, как чужой непослушно описывал круг в воздухе.
Боясь, она сняла его руку с руля и крепко сжала между своих ладоней.
– Это был ангел, – сказала она.
Тень исчезла из его внутреннего взора, и он ощутил растущее давление, давление ее рук. Он действительно здесь.
– Это было что? – спросил он.
– Это был ангел, – повторила она. Он молчал.
– Буквально?
– Это был ангел.
Он снова замолчал.
– Расскажи мне об этом, – попросил он.
– Как рассказать о танце тому, кто лишен ног? – спросила она.
– У меня есть ноги, и они никуда не собираются уходить, – сказал Роман. Но, как и все, кто являлся по природе берущим, он знал, когда получал именно столько, сколько собирался получить. Хотя до этого момента он не получал настолько больше и вместе с тем настолько меньше, чем хотел.
Он открыл дверь автомобиля, наклонился наружу и подобрал ключи. Сделав большой глоток из фляжки, завел двигатель и выехал назад на дорогу.
– Рассказала своим? – спросил он.
– Они… осведомлены, – ответила она.
Роман поднял брови. Представил себе эту картину.
– Мама пытается свыкнуться и признать это. Отец… отец хочет, чтобы я сделала аборт.
– Святая корова, – сказал Роман.
– Он думает, я все выдумала.
Роман не прокомментировал.
– Но я рожу этого ребенка. – Заявила она со спокойной, не ищущей оправданий, несокрушимой авторитетностью. – Смирись с этим.