– Нашел что-нибудь? – спросил он у Романа.
Роман поднял вверх пару белых трусиков с помпоном сзади, на манер кроличьего хвостика.
– Вуаля, – ответил он.
Питер зарылся в шкафу, Роман вытянул из-под кровати коробку с ее детскими снимками и воспоминаниями.
– Что, если порыться в ее машине? – спросил Роман, перебирая фото начальной школы и бумажные валентинки. – Или в сумочке?
– Никогда не понимал, что человек может делать с таким количеством туфель, – сказал Питер, сам он носил лишь одну пару, меняя их только в соответствии с погодой или по необходимости.
Роман бросил в кучу старую программку концерта «Лебединое Озеро». Он поглядел на снимок одиннадцати- или двенадцатилетней Лизы в костюме бездомного времен Великой Депрессии с черной щетиной, сделанной из войлока.
– Что вы ищете? – в дверях стояла девушка.
Роман и Питер обернулись. Ей было пятнадцать, она была почти так же красива, как ее сестра, но полновата. Роман взглянул на Питера, который поднял свою руку в предупреждающем знаке: Справлюсь сам.
– Мы ищем письмо, которое пришло твоей сестре, – сказал Питер. – Мы думаем, ее кто-то убил.
– Кто-то, как вы? – спросила она.
– Туше, – произнес Роман.
– Роман, – сказал Питер. – Закрой, бля, свой рот.
– Это вы те парни, которые выкопали ее тело? – спросила девушка.
В комнате повисла тишина.
– Мне все равно, – продолжила девушка. – Будто это может быть хуже того, что уже случилось. В нашем организме есть какие-то паразиты, они живут там и поедают нас изнутри. Их называют симбиотами. Мама называла меня сентиментальной. Она поехала усыплять Гари. Она больше не может терпеть рядом собак, а отец не мог позволить, чтобы у пса, которого так любила Лиза, появились новые хозяева. Я всегда думала, что он маленький доставучий засранец, но все равно это чересчур для бостонского терьера.
Девушка смотрела на них матовыми, как свечной воск, глазами.
– Оно у меня, – сказала она. – То, что вы ищете. Я принесу. – она исчезла.
Роман посмотрел на Питера. – Прости, – сказал он.
Питер ничего не ответил.
Минуту спустя девушка вернулась с черным бумажным конвертом.
– Я хотела позаимствовать пару носков и нашла его, – сказала она. – Я тоже хотела пойти, но она не взяла меня. У меня… была, я не знаю, вспышка. Возможно, тогда это и не было вспышкой, просто мне так кажется, когда я оглядываюсь назад. Знаете, каково это, когда ты зол на кого-то, они уезжают, и ты думаешь: Что, если что-то случится, и я ее больше никогда не увижу и то, что я сказала сейчас – это последнее, что я когда-либо ей скажу? И я посмотрела на нее, – а она всегда была так чертовски симпатична – и сказала: надеюсь, ты подохнешь в мусорном баке.