– Чего ты еще хочешь, дитя? – прошипел Диху.
– Я хочу знать, что у вас за планы насчет нас с Кеннетом, и вообще, – заявила та, бросив на Кеннета просительный взгляд. – Пока по-честному все не расскажите, никуда я не пойду. Вот! – И подбородок вздернула этак решительно.
А что? Сильно сказано! Горцу всегда нравились дерзкие, сам был из таких. Принцесса вправе требовать объяснений, разве не так?
– И верно, добрые господа, – сказал он, стараясь и девушку поддержать, и тетушку Шейлу не обидеть ненароком. – Отчего бы нам не поговорить начистоту? Я поклялся леди Кайлих, что буду ее сопровождать, куда скажет, и слово свое не нарушу. Но не мешало бы знать чуток поболе. Мы же тут все заодно, союзники. Втемную-то оно несподручно как-то. Самое время сейчас, ну это самое… – он осекся под жгучим взором сиды, – поделиться планами.
Катя
Я заранее приготовилась к долгим пререканиям и даже скандалу, а потому была очень благодарна Кеннету. И снова поразилась его удивительной дипломатичности. А казалось бы, на вид простой безмозглый рубака. Он добродушно усмехнулся мне одними глазами, мол, не бойся, я на твоей стороне.
А Кайлих неожиданно легко согласилась. Она остановилась, села прямо на мост и насмешливо посмотрела на меня снизу вверх. И вымолвила, глядя только на меня и обращаясь ко мне так, словно мы были совсем-совсем одни:
– Объяснить? Почему бы и нет. Это довольно просто, дитя, вот только… Как у тебя с пониманием темпоральной интерпретации квантовой механики?
Мне прямо нехорошо стало.
– Чего? – спросила я сдавленным шепотом.
Сидит перед тобой бывшая богиня, мифологический персонаж, и про квантовую механику рассуждает. Это, знаете ли, нервирует. Да нет же, нет! Мне послышалось.
– С квантовой физикой у тебя как, спрашиваю. – Кайлих улыбнулась. – О, судя по тому, что я вижу, очевидно, что никак. Хотя мне казалось, что в твоем веке смертные уже сформулировали парочку фундаментальных теорий. В меру своего понимания, конечно.
Диху покачал головой и укоризненно заметил:
– Ради Праматери, Кайлих, не будь столь требовательна! Наша Кайтлин не обладает всеми знаниями, доступными людям ее века. В Институте декоративно-прикладного искусства вряд ли преподавали такие вещи. Я прав?
Конечно, Диху был прав. Как всегда. И, прямо скажем, я уже потеряла надежду увидеть миг, когда сид не прав окажется. Он, пока от Кайлих бегал по разным мирам, времени даром не терял.
– Хорошо, – примирительно сказала я, признавая свое поражение на поприще изучения фундаментальных наук. – Зайдем с другой стороны, раз уж я до мозга костей гуманитарий и ни квантовой механике, ни процедуре банкротства не обучена. – И руками развела, мол, не велите казнить.