Болванка, выпущенная сдуру Горобцом, вскрыла машине борт. Сквозь пробоину виднелась сложная электронная начинка.
– Это луноход, – сказал Черников. Он легонько пнул одно из сетчатых колес, и над машиной поднялась, словно крышка рояля, скругленная панель солнечной батареи. – Рудимент мирной программы освоения космоса. Под эгидой Академии наук построили три такие машины, они должны были исследовать Луну. – Он хмыкнул и удрученно договорил: – А теперь мы отправляем на Луну танки.
Послышались голоса, зашуршал гравий под каблуками.
– Вот и ваши коллеги. – Черников приосанился. – Прошу любить и жаловать… Если не любить, так хотя бы иметь в виду.
К нам направлялась группа из семи человек. Шестеро носили спортивные костюмы, как и мы. «Спортсменов» сопровождал человек в цивильной одежде. Его я несколько раз видел в «ОКБ-1». Наверняка это был куратор вроде нашего Черникова. Командир экипажа тоже определялся навскидку. Это был низенький, щуплый, рано начавший лысеть малый в очках с круглыми стеклами и со скучающим взглядом. И он первый обратился к нам.
– Мии называеммса «Красный Прорыв», – протянул он с отчетливым прибалтийским акцентом. – Мии вас очень грубо сделать сзади! – Он ухмыльнулся, при этом в глазах его застыло все то же скучающее выражение. А стоящие за его спиной «спортсмены» с готовностью захихикали.
Таким было первое знакомство с коллегами, со вторым экипажем, который тренировали параллельно с нами.
В спортивках, слегка «расслабленные» нашим особым, привилегированным статусом, – со стороны и мы, и они походили, наверное, на уличную шпану из конкурирующих районов. Вот сейчас сойдемся, слово за слово, потом жди мордобой и поножовщину.
Но мордобоя не случилось. Мы сдержанно пожали друг другу руки.
– «Пятерку» небось получили за нашу тушку, – сказал, глядя сверху вниз на командира «Красного Прорыва», Прокофьев.
Прибалт задумался. Затем за стеклами очков вспыхнуло понимание.
– Мии получилли пять баллов! – подтвердил он.
Апакидзе толкнул меня в бок.
– Похоже, в голове у него такая же малокадровая система, как и на «Осе»!
Я прыснул, представив, как в мозгу командира одна картинка натужно, с тормозами сменяется другой. Щелк-щелк!
Черников кашлянул в кулак, переглянулся со вторым куратором и сообщил:
– Завтра начнем совместные тренировки. Выйдете друг против друга, а потом вместе – против «Хаундов».
Биться с «Хаундами» было интересно. Хотя, по сути, они не были настоящими «Хаундами», а только репликами – ходовыми макетами штатовских танков. Макетами разрешали порулить инженерам – из числа разработчиков «Осы». Черников, например, мог сесть за джойстик. Но соль была в том, что «Хаундам» предоставлялось заведомое преимущество: их телесистемы передавали картинку в режиме реального времени, нам же приходилось довольствоваться «слайдами» с «Осы». Для одних это было вроде развлечения, с нас же семь потов сходило. Но было увлекательно.