Дед, конечно, был совком и ватником. Упрямый и неуживчивый старикан мог спровоцировать скандал на пустом месте. Временами они тихо ненавидели его всей семьей. И все же Антон торопился сообщить новость в первую очередь именно ему.
И не потому, что питал какие-то особенно теплые чувства к деду, не потому, что нуждался в советах или просто не с кем было поговорить. И поговорить было с кем, и Антону давно не требовались какие-либо консультации, тем более касательно того, как ему строить карьеру.
Но все же заслужить доверие старого морщинистого динозавра было серьезным достижением. Почти таким же, как завоевать «золото» на Олимпиаде. По крайней мере для Антона – уж точно.
Антон небрежно бросил берцы в угол прихожей, надел стоптанные тапочки и пошел сразу к деду. По пути заглянул в зал: отец смотрел телевизор, сидя на диване. Батя подкатил штанины спортивок так, что были видны обе культи. Беспокойные отсветы плазменной панели лежали на лице, половина которого была обезображена ожогом. Перед отцом стоял журнальный столик, усыпанный хлебными крошками и шкурками от вареной колбасы. Пара пустых пластиковых бутылок из-под «Балтики» валялась на пузырящемся линолеуме. Был прайм-тайм, и по телику выступал Дональд Макаров. Говорил он, что россиянам надо потуже затянуть пояса, что кризис – явление временное, вызвано оно тем, что мировая энергетика проходит болезненную переориентацию с углеводородов на изотоп гелия; что США и ЕС обещают выделить для либеральной, прошедшей «перезагрузку» России значительные кредиты и что скоро все будут как сыр в масле кататься, потому что европейцы и американцы приедут и сами обустроят нашу страну.
Дед был у себя в комнате: сидел за видавшим виды компом и что-то проворно барабанил на клавиатуре, низко наклонив лысую, в пигментных пятнах, голову. В дедовой каморке, как обычно, пахло крепкими сигаретами, сердечными лекарствами и свежим чаем. И как всегда, ярко светила лампа без абажура.
– Чего строчишь? – с ходу спросил Антон; он устроился в дверном проеме, привалившись спиной к косяку.
– Что надо, уорент-офицер? – буркнул дед, не отрывая взгляда от экрана. «Уорент-офицер» он всегда произносил с издевкой, презрительно кривя губы.
– Побазарить хотел, – миролюбиво ответил Антон.
– О чем? – Дед продолжал пялиться в монитор, хотя больше не стучал по клавишам. – О варягах в правительстве? О переиндексации пенсий? Или, может, ты хочешь переехать жить к своему командиру?