– Мы говорили о рельсовых пушках, – подхватил Черников. – В них снаряд разгоняется за счет перехода электрической энергии в кинетическую.
Я сделал умное лицо.
– Ну, Семен Степанович, – протянул Королев, – рельсотроны – дело не столь отдаленного будущего, как, в общем-то, всякие лазерные и плазменные пушки, а нам бы хотелось обсудить что-то совсем уж невозможное, совсем фантастическое… Чтоб проложить дорожку к этому невозможному. Не осилим мы, так сделают потомки.
На минуту воцарилась тишина. Все листали записи, отхлебывали из чашек, хрустели легкими закусками. Один я сидел как дурак – без чая и без бумаг.
– Может… – начал я, но тут же осекся, когда на мне пересеклись начальственные взгляды. Мне подумалось, что на Луне горение невозможно, следовательно, от огнемета проку не будет. А что, если сделать вроде огнемета наоборот? Пушку, которая не сжигает, а замораживает?
В общем, я высказал мысль вслух. Незнакомые инженеры тут же начали похохатывать, прикидывая, как получше соединить пылесос и холодильник, чтоб реализовать мою идею. Королев велел им заткнуться и записал в свой блокнот: «Замораживающая пушка».
– Это можно интересно обыграть, – сказал он. – В криогенике у нас неплохие наработки. Вон академик Капица Петр Леонидович ведет активную деятельность на ниве физики низких температур. С ним, пожалуй, и переговорю, как только вернусь в Москву. – И генеральный конструктор записал: «Позвонить Капице!»
Мне стало приятно на душе. Тут еще официант сподобился принести чаю, вообще настроение поднялось. Находясь на той же волне, я предложил:
– Еще бы такую пушку, которая бы лечила…
В глазах инженеров читалась тоска. Королев снова взялся за авторучку и посмотрел на меня, ожидая продолжения. Черников молча налил себе рюмку и молча выпил.
– Я подумал, что нашим машинам доведется выполнять боевые задачи в отдаленных от основной базы и труднодоступных районах Луны, – решил я развить мысль. – И будет непросто оказаться в ремонтных мастерских. В то же время единственное попадание из «Шарки» чаще всего не является смертельным для танка, но оно наносит повреждение. Если бы придумать такое устройство, которое бы лечило наши танки… ну, или хотя бы восстанавливало им броню. Прямо в поле, прямо в ходе боя!
Королев посмотрел на Бабакина и хмыкнул. Черников забросил в рот ломтик сыра, затем – дольку лимона и, кривясь, сказал:
– А сырье для реконструкции брать с вражеских танков. То есть вражескую технику такое оружие будет разрушать, а нашу – восстанавливать.
Генеральный конструктор притянул к себе блокнот, принялся быстро писать.