Очнувшись, она поняла, что находится в темном гостиничном номере. Включив настольную лампу, она села в кровати и отдышалась. Сон был таким реалистичным, что она не сразу пришла в себя. Клара протерла глаза и накинула халат. Этот сон не был ее воображением – это было реальное событие, которое произошло с ней два года назад. Авария поделила ее жизнь на «до» и «после».
Трясущимися руками Клара налила себе воды из графина, залпом осушила стакан, села на диван и бегло осмотрела разложенные на полу документы. После пережитого кошмара спать совсем не хотелось. В номере было прохладно, и Клара вернулась в кровать под одеяло, прихватив из сумки белую папку. В следующий момент она уже читала воспоминания Тамары.
«На Чукотку мы приехали в разгар зимы. Из-за того, что аэропорт был отделен от города заливом, нам пришлось добираться до Анадыря на вертолете. От страха я чуть дар речи не потеряла. Сказать, что там было холодно – ничего ни сказать. Я родом из Казахстана и с детства привыкла к теплу и солнцу. В Анадыре же температура опускалась до минус пятидесяти. К такому холоду мы были не готовы. Пришлось в первый же день потратиться на одежду и обувь, более подходящие для этого сурового края.
Нас поселили в квартире барачного типа, рассчитанной на три семьи, с общими кухней и туалетом. Первым, что бросилось мне в глаза, был тот факт, что местные жители здороваются даже с незнакомыми людьми. Город был молодым, средний возраст жителей составлял двадцать пять лет, что неудивительно, ведь статус города Анадырю присвоили лишь в 1965 году.
Чукотка – суровый и ветреный край. Пищу местные жители заготавливают с осени: сушат грибы, собирают ягоды и ловят сетями с берега рыбу. В магазине ассортимент небольшой, так что особо не разгуляешься даже по праздникам. Такой быт меня нисколько не смутил: закаленная суровым детством, я быстро привыкла к общей кухне и вечно грязному туалету. Но меня утомляло безделье. Часами судачить на кухне, как мои соседки, я не могла. Работы же по моей профессии в Анадыре не нашлось, а потому я быстро впала в депрессию. Мое состояние усугубил отъезд мужа: его группа должна была провести несколько месяцев на нерентабельном участке по добыче золота, чтобы досконально изучить процесс добычи для последующей механизации. В Анадырь он возвращался редко и на пару дней, не больше.
Время шло медленно. Я уже пожалела, что поехала с мужем, а не осталась с его родителями в Иваново. И вот тогда-то кто-то из знакомых, узнав, что я швея, наконец, предложил мне работу в швейном цеху. Цех специализировался на пошиве верхней одежды из кожи и меха. С этими материалами я раньше никогда не работала и понятия не имела, с чем столкнусь.