Когда первые лучи солнца проникли в спальню, она открыла глаза и увидела, что Юрия в комнате нет. Ей показалось, что она заснула всего-то на несколько минут и не могла пропустить даже шороха. Простынь была еще теплой, и Клара решила, что мужчина встал совсем недавно. Накинув халат, она обежала весь дом.
– Юра! – звала она, заглядывая в комнату за комнатой.
Но Уварова нигде не было. Вернувшись в спальню, она бросилась на кровать и заплакала. Только смятая подушка, на которой он лежал, напоминала ей о невероятной ночи. Клара изо всех сил прижала ее к груди и застонала.
Из кухни послышался звонок мобильного телефона. Она вытерла слезы и поднялась с кровати. Сейчас ей хотелось только одного – услышать голос Юрия, его очередную шуточку, пусть даже едкую. Но увы – это был Аркадий.
«Только не сейчас», – мысленно взмолилась она, гипнотизируя определившийся номер, и постаралась взять себя в руки.
– Алло, – еле слышно ответила она.
– Клара, с тобой все в порядке? – угрюмым голосом спросил муж.
– Да. Просто я сейчас не могу говорить, – соврала она.
– Ты где? Я звонил тебе в гостиницу весь вечер, на рецепции сказали, что ты не ночевала в номере. Что происходит?
– Я сейчас не могу говорить, – повторила Клара.
– Клара, я хочу знать, что происходит! – сорвался на крик Аркадий. – Я имею на это право!
– Магазин ограбили, Лиля пострадала, ее положили в больницу. Мне приходится сейчас давать показания.
– О боже, прости, тигренок, – тут же смягчился Аркадий. – Так ты всю ночь была в полиции?
– Не хочу рассказывать детали по телефону. Поговорим, когда я приеду.
– За этим я и звоню. Мне нужно знать, ты приедешь сегодня или нет? – с нажимом спросил Аркадий.
– Да, – так же резко ответила она.
– Машина будет ждать тебя у гостиницы через два часа. Я вышлю тебе номер и марку. Водителя зовут Владимир. Это мой сотрудник.
– Хорошо, – сухо ответила она и отключила связь.
Реальность навалилась так внезапно, что нервы не выдержали. Клара беспомощно упала на диван и закрыла лицо руками. От одной мысли, что она больше никогда не увидит Уварова, грудь стягивало удушьем и одновременно хотелось кричать. Сладкое парение над пропастью перешло в падение, а за ним – в удар о твердое жестокое дно. Боль от этого столкновения с действительностью была физически ощутимой, она разрывала тело на части. Тишину коттеджа потряс вопль. Клара рыдала, периодически срываясь на крик. Ни одна трагедия доселе не вызывала у нее такой шок – ей казалось, словно сейчас, вот прямо в эту минуту, обрывается тонкая нить ее жизни. Тело сотрясалось в конвульсиях, а руки вцепились в подушку так крепко, что костяшки пальцев побелели и заострились. Клара задыхалась от нехватки воздуха, ее приоткрытый рот застыл в зверином оскале. Из груди то и дело наружу вырывались хриплые и отчаянные стоны. Наконец, конвульсии прекратились. Через несколько минут она затихла.