– Что ты мне дал?
– Это лекарство вернет тебя к жизни. Сейчас нет времени на объяснения, смерть может наступить в любую секунду.
– Смерть? – испугано переспросила Клара и попыталась встать.
– Клара, прошло два года, твоему телу нужен эликсир.
– О чем ты говоришь? – ее глаза расширились от страха.
Боль усиливалась, к горлу подступила тошнота, она почувствовала первые рвотные позывы.
– Ты ничего не помнишь?
– О чем? – сквозь спазмы еле вымолвила она.
– Что было два года назад. Ты не помнишь?
– Нет.
В теле была такая тяжесть, что Кларе казалось: она вот-вот провалится сквозь кровать на пол. Суставы ломило, боль была невыносимой, и она громко застонала. Затем она начала мерзнуть, озноб усиливался с каждой минутой. Юрий лег рядом, и она ощутила теплоту его тела.
– Мы одни? – со страхом спросила она, прижимаясь к его груди.
– Нам никто не помешает, – ответил он и обнял ее за плечи, – борись, Клара, борись.
Память возвращалась к ней урывками. Она чувствовала его крепкие объятия и горячие поцелуи. Юрий нашептывал ей слова любви, говорил, что они всегда будут вместе. Временное улучшение длилось недолго: боль уступила место конвульсиям, температура тела начала снижаться. Потом – резкий провал. Вокруг непроглядная темнота и звенящая тишина. Страшно. Но Клара все еще мыслила, а значит, была жива. Внезапный цокающий звук женских каблучков разрезал тишину. Каблучки быстро простучали мимо и стали удаляться, но не прошло и мгновения, как темноту там, куда убежала женщина, прорвал луч яркого света. Женщина вскрикнула и бросилась бежать назад. Ее силуэт четко проявился на фоне света и тут же скрылся во мраке. У Клары создавалось впечатление, что женщина пыталась от чего-то убежать, но не смогла.
Затем яркий свет начал мелькать над головой урывками, словно ее везли по длинному коридору. Приглушенные голоса, среди которых нет голоса Уварова. Чьи-то жесткие руки грубо пытаются разомкнуть ее губы, и она стонет от боли.
– Мне надо знать, что она приняла! – послышался басовитый голос. – Возьмите содержимое желудка на анализ!
Жуткий смрад. Мужские и женские голоса отдаляются. Затем снова тьма. Изредка она видела себя в длинном обшарпанном мрачном коридоре с невероятно высокими стенами. Она блуждала в темноте, словно в лабиринте, натыкалась на неясные препятствия, пока не услышала голос дочери:
– Мама! Мамочка!
Клара открыла глаза и увидела перед собой испуганное лицо Полины.
– Она очнулась, папа! – закричала Полина и прижалась к матери. – Как ты нас напугала, мамуля!
Аркадий нагнулся над женой и поцеловал ее в лоб.