– Да. Сказала, что время пришло.
– И все? Больше она ничего не сказала?
– Нет.
Руки задрожали, на глаза навернулись слезы, Клара зажала рот рукой, пытаясь подавить крик. То, о чем она старалась не думать, наваливалось со страшной силой. Нет больше у нее времени, и нет больше у нее выбора. Процесс зашел так далеко, что она не может контролировать собственное тело и сознание.
– Знаю, я для тебя сейчас – вестник плохих вестей, но пока ты со мной, нам нужно все обсудить. Через двадцать пять часов все будет кончено.
Ее слезы усилились.
– Нет, нет, нет! – закричала она. – Я не хочу, я не готова!
– Мы никогда не будем готовы! – резко оборвал ее он. – Слишком многое нас притягивает к земле, и чем дольше мы будем вместе, тем меньше будем готовы. Нужно сосредоточиться на нашей миссии и исполнить, что от нас требуется, в срок.
Клара вдруг поняла, что Юрий переживает то же, что и она; а успокоить его и поддержать, кроме нее, некому – своим страхом, своими эмоциями он ни с кем поделиться не может.
– Любимая, посмотри на меня, – Клара всхлипнула и подняла голову: так Уваров ее еще не называл. – Мы должны поддерживать друг друга, а не усложнять ситуацию.
Она вытерла слезы и крепко обняла его за шею.
– Прости, я не должна так раскисать. Я много чего передумала за эти месяцы… Мы так мало были вместе! Если мы должны расстаться со своими жизнями, то только не сейчас! Ты мне нужен как воздух, как дыхание! Я так соскучилась! Только насытившись единением с тобой, я смогу совершить переход.
Юрий покачал головой.
– Это в тебе говорит страх. Нам нельзя долго быть вместе. Ты не Тамара, ты не сможешь дистанцироваться. Да и я не смогу. Мы не наполним друг друга, а выпьем, не останется сил на переход. Сегодня нам отведен последний день, и мы его, конечно же, проведем вместе, но завтра…
Она не дала ему договорить, обхватила небритое лицо ладонями и заглянула в карие глаза. С минуту они смотрели друг на друга, затем она потянулась к его губам и с нежностью поцеловала. Ее глаза впивались в каждую черточку его лица. Поглаживая его волосы, она с нежностью произнесла:
– Хочу запомнить каждую твою морщинку.
Клара начала осыпать лицо возлюбленного жаркими поцелуями, из его груди вырвался тихий стон, глаза заблестели и по щеке стекла одинокая слеза. Он поцеловал ее руку и положил себе на грудь.
– И стук сердца запомни.
– Как же это тяжело, – простонала она, – знать, что сегодня последний день, что завтра никогда для нас не наступит.
Он сжал ее хрупкие плечи и заглянул в глаза.
– А я рад, что Тихоня выбрал меня, – благодарная улыбка осветила его лицо. – Если бы не он, не было бы сейчас нас. Я не смог бы оценить свою жизнь и все то, что было мне дорого. За последние три месяца я понял, что такое настоящая жизнь, – его глаза заблестели, с большим трудом он подавлял слезы. – В жизни ведь важна только сама жизнь, а она не имеет смысла, если нет в ней любви. Я понял, как сильно любил сына, и как мало ему давал. Я понял, как можно любить женщину… Как важно уметь отпускать. Потому что только отпуская, мы приобретаем. В мегаполисе я бежал по жизни, словно загнанный волк: убийства, грабежи, отчеты, допросы, свидетели, потерпевшие – все это не давало мне спокойно сесть и подумать, а что же мне нужно на самом деле?