Но любопытство все-таки пересилило. Каким, интересно, она его изобразила? Наверное, похожим на дедушку. В смокинге, с бакенбардами и пышными усами. Разве он заслужил такую роскошь?
Вдохнув больше воздуха в грудь, Скотт стянул серую ткань. Затем поднял ее с пола. Отошел на несколько шагов. И только тогда взглянул на портрет. Взглянул и обмер.
То, что он увидел, поразило его. Ноги внезапно стали ватными, и Скотт как подкошенный рухнул на нескладный деревянный стульчик.
Слов нет – портрет неописуемо прекрасен.
Тони изобразила его у витражного окна в офисе. Скрестив ноги, тепло одетый и обутый в высокие туго зашнурованные тяжелые ботинки, он, казалось, только что вернулся с Аляски. Левая рука покоилась на разноцветной карте, покрывавшей стол у окна. Рядом с ней лежал компас и упряжь для собак.
Но не это привлекло внимание Скотта. Больше всего поразило мастерски переданное выражение лица. Загорелый, нечесаный и небритый, он высоко держал голову, смотрел серьезно, сдвинув светлые брови, и его властный прямой взгляд свидетельствовал об одном: это достойный член семьи Элстром.
Словом, портрет разительно отличался от всех остальных. Тони удалось разглядеть и ухватить в нем нечто иное. Что-то, что до сих пор не удавалось разглядеть никому.
Тоску.
Странная грусть таилась в уголках лучистых голубых глаз, оттенок которых был передан с невероятной точностью, а взгляд направлен вдаль, туда, где снежные хлопья медленно опускались на тротуар. Она угадывалась и в его улыбке, теплой и вместе с тем несколько рассеянной, будто Скотт мечтал о чем-то.
Он почувствовал, как слезы набегают на глаза, но не стал их вытирать. Фрейя права. В этот портрет он должен был вглядеться в одиночестве, поскольку это предназначалось только ему. Было очевидно, рука, написавшая этот шедевр, принадлежит влюбленной женщине, ибо только влюбленная смогла бы создать его, вложив все свое чувство. Это не портрет даже, а признание в любви. Тони Балдони любит его.
Сердце Скотта забилось от внезапного счастья. Таким мужчинам, как он, редко выпадает второй шанс. В сущности, он и первого-то не заслуживал. Какое счастье, что Тони так не считала!
Что бы ни случилось, он не упустит этот шанс.
Скотт отдал честь всем достойным мужчинам, глядевшим на него со стены.
– Пожелайте мне удачи, ребята. Я отправляюсь к Тони.
– О, черт! – выругалась Тони, потому что струя белой эмульсионной краски обрызгала ее с ног до головы. Против краски она не имела ничего, да и почти все ее наряды были заляпаны такими же разноцветными пятнами. Зато мокрая замазка не то чтобы сильно нравилась, в общем, несколько напрягала.