– Это в прошлом. – Она говорила уверенно и ласково. – Ты не можешь постоянно думать об этом, только забыв, можно двигаться вперед. В противном случае будешь жить тем, что уже давно забыто. Я уже большая девочка. Если у нас ничего не получилось, значит, не получилось. Я смогу это принять. По крайней мере, я попытаюсь.
– Я испугался. Вспомнил, что мой отец поступил точно так же. Бросил нас на произвол судьбы. Мне стало страшно, Эви, сблизиться с кем-то, переступить черту, ведь потом я так же мог причинить человеку боль. Ты тоже выбрала самый простой вариант. Уйти всегда проще. Мне было легче убедить себя, что отношения с женщинами не могут быть серьезными. С тобой же все по-другому. – Он закрыл глаза. – Я сам себя обманул. На этот раз мне не удалось убедить себя, что это лишь ничего не значащий роман и скоро все кончится. Я не мог отвергать очевидное, я влюблен в тебя, Эви.
Он не слышал, как она прерывисто вздохнула. Сделав шаг, он взял ее за руку.
– Ты не такой, как твой отец, – никогда не поступал, как он. Ты вернулся, когда понял, что совершил ошибку, остался с родными, кроме того, ты так много сделал для молодежи, для детей. Ты прививаешь им интерес к спорту, пытаешься развить полезные навыки, чтобы они не оказались в таком же страшном положении, как Хелен. Этим можно гордиться. Ты несколько лет исправлял то, что считал своей ошибкой. Джек, ты должен себя простить. Хелен ведь тебя простила. Я читала ее интервью.
Он поднял на нее удивленный взгляд.
– Интервью?
Эви кивнула:
– Великолепная статья в крупнейшем женском журнале. Она рассказала о своей жизни, о том, как смогла преодолеть трудности благодаря брату и хочет работать в организации по борьбе с наркоманией среди подростков. Она молодец, у нее грандиозные планы.
– Да, молодец, – задумчиво повторил Джек. Какого черта Хелен дает интервью, не посоветовавшись с ним? Вероятно, чувствует себя готовой говорить о прошлых проблемах, не хочет жить спрятавшись за чьей-то спиной. Он давно должен признать, что у сестры своя жизнь, свои цели, она смело смотрит в будущее. Возможно, ему пора предоставить ей свободу.
– У меня есть журнал. – Она запнулась, словно внезапно решила, что пришедшая вначале мысль оказалась неудачной. – Я отправлю тебе по почте.
Джек был так занят осмыслением поступка сестры, что не сразу заметил, как Эви подошла к двери и распахнула ее.
– Прости меня, – пробормотал он.
Она подняла руки.
– Что конкретно ты от меня хочешь, Джек?
Он подошел к ней, взял ее руки в свои.
– Ничего. Не хочу, чтобы ты хоть на секунду допустила мысль, будто я желаю в тебе что-то изменить. Я хочу, чтобы у нас все было хорошо, мы шли без оглядки на то, каким каждый из нас должен быть или мог бы стать.