Машина остановилась перед шумным перекрестком Свеавеген и Кунсгаген, у огромного рекламного щита. Молодая женщина, идеал шведской красоты — шелковисто-белые, падающие на плечи волосы, голубые, как шхеры, глаза, сияющие зубы, открытые в улыбке, — заглядывала в душу Картера и вопрошала: «Неужели вы еще не видели Ингрид Бергман в новой роли?» Картер улыбнулся и с трудом отвел глаза от рекламы. И это тоже «враждебное существо»?
Тоненькие, изящные шведки, одетые с большим вкусом, в архимодных цветных шляпах, глубоко надвинутых на белокурые головы, затянутые и подтянутые, цокающие каблучками и оставляющие позади себя невидимую душистую дорогу парижских духов, рядом с которыми и парижанки, не говоря уже об американках, выглядели бы старомодными, эти современные королевы, заполняющие улицы Стокгольма, распалили воображение Картера. Ох, как он погуляет сегодня, как наверстает потерянное!… Даже в богатой Швеции за доллары можно получить если не Ингрид Бергман, то хорошую ее копию.
Очередной красный светофор, очередная остановка в хвосте потока машин. В открытое окно «кадиллака» вдруг хлынула одуряющая волна воздуха, насыщенного невидимой, пряной пылью хорошо поджаренного, хорошо смолотого кофе. О, божественный Мокко!
Картер улыбнулся, повернул голову и увидел колониальную лавку, вход в которую предусмотрительный хозяин держал все время открытым.
Не остался равнодушным к аромату кофе и мистер Ку. Он подмигнул Картеру.
— Ради одного этого запаха стоило жить! А?
Высадив мистера Шарпа, поехали дальше. И мистер Ку сразу же спросил:
— Вы, конечно, удивились, что вас встретил я, а не кто-нибудь другой.
— Откровенно говоря — да.
— И плохо обо мне подумали?
— Нет. Наоборот, я подумал о вас хорошо.
— Да?… Странно. Обо мне мало кто думает хорошо. Но меня это не очень огорчает, между прочим. Такая должность.
— Сэр, меня ждут неприятности? — помолчав, мрачно спросил Картер.
— Без паники, Раф! Предупреждаю: служба расследования не будет заниматься вами. Таково указание свыше.
— Почему? А я хотел бы…
— Мы уже все знаем. Не ломитесь в открытые двери.
— Вот как! — Гора, давившая сердце Картера, сдвинулась.
— Больше того, — продолжал мистер Ку, — шеф, командируя меня сюда, для встречи с вами, специально предупредил, чтобы я не вздумал хотя бы в завуалированной форме, в виде дружеской беседы, подвергнуть вас допросу.
— «Боже Мой, — подумал Картер. — Я, кажется, выхожу из этой истории белее белого».