Ибра, — начал он.
-Что?
Я хочу построить на тебе игру. Ты — мой самый важный игрок. За тобой будущее. Ты должен подставить нам плечо.
Спасибо, но...
Никаких «но». Ты должен остаться здесь. Я не принимаю отговорок, — закончил он.
Слыша в его голосе, насколько это для него важно, я продолжал гнуть свою линию:
Нет, нет. Я ухожу.
В лагере я жил в одной комнате с Недведом. Мы с ним дружили. И Мино был нашим общим агентом. Но положение у нас было разное. Недвед, как Дель Пьеро, Бюффон и Трезеге, решил остаться в «Ювентусе». Я отлично помню, как Дешам подошел к нам, может, хотел поссорить, уж не знаю. Но отказаться от своей идеи он не хотел.
Слушай, Ибра, — начал он, — я возлагаю на тебя большие надежды. Ты — главная причина, по которой я согласился на эту работу.
Оставьте меня, — сказал я. — Вы пришли работать для клуба, а не для меня.
Обещаю: если ты уйдешь, уйду и я, — продолжал он, и я невольно улыбнулся.
Ладно, собирайте чемодан и вызывайте такси, — ответил я, и мы оба рассмеялись, как будто это была шутка.
Что до меня, то я далеко не шутил. «Ювентус» бился за свою жизнь — как суперклуб, а я за свою — как футболист. Год в серии В — и все остановится. И тут ко мне пришли Алессио Секко и Жан Клод Блан. Жана Клода, гарвардского выпускника, семья Аньелли наняла вытаскивать «Ювентус» из катастрофы, и он понимал, что к чему. Он принес гору бумаги с разными вариантами контракта. «Даже не читай! — подумал я. — Устрой скандал. Чем больше шума, тем легче они тебя отпустят».
Даже смотреть не хочу. Я ничего не подпишу, — ответил я.
Да ты хоть посмотри, что мы предлагаем. Там щедро!
C чего? Я все равно не подпишу.
Как ты можешь знать, пока не посмотрел?
Знаю. Да предложи вы мне 20 миллионов евро, мне неинтересно.
Высоко же ты себя ценишь, — хихикнул Блан.
Понимайте как хотите, — сказал я, повернулся и ушел.
Я, конечно, понимал, что задел его, что рискую и при плохом развитии событий останусь в сентябре без клуба.
Но игру надо было доиграть, пусть и рискованно. Мне нужно было двигаться вперед, а мои позиции на переговорах были далеки от идеальных. На Чемпионате мира я выступил плохо, последний сезон в «Ювентусе» также не был выдающимся. Я погрузнел, забивал мало голов. Но все же надеялся, что найдутся люди, способные оценить мой потенциал. Зато позапрошлый год у меня был удачным, меня признали лучшим иностранным игроком в лиге. Я надеялся заинтересовать несколько клубов, а Мино над этим работал.
«Интер» и «Милан» заинтересовались, — сказал он мне, наконец. Забрезжил свет в конце туннеля.
Но оказалось, разговор был пустой, и я по-прежнему не знал, что мне делать с контрактом и «Ювентусом». Могу ли я уйти, если они меня не отпускают? Я не был в этом уверен. Зато Мино излучал оптимизм, такая уж у него работа. А мне не оставалось ничего, кроме как ждать и бороться. Пресса все-таки прознала, что я хочу уйти, несмотря на гонорары. А тут прошла информация, что мною заинтересовался «Интер». А ведь болельщики «Ювентуса» йенавидят «Интер», а футболист всегда окружен болельщиками. Они вечно толкутся вокруг тренировочных полей, просят автографы, а то, приплатив, пробираются внутрь. Вроде как у них и дел больше нет. Вот и сейчас их было полно в нашем горном лагере, и они орали мне на тренировках: «Свинья и предатель!» Такие веши, что и говорить, не радуют.