и Кеннеди Бакирчиоглу. Мы сидели в кофейне, заказав также содовую и булочки, и к нам подошли девчонки примерно нашего возраста. Одна из них, емушаясь, обратилась ко мне:
Это вы тот самый парень, который стоит восемьдесят пять миллионов?
Hy что я мог ей ответить?
Точно, — сказал я. — Это я и есть.
А телефон разрывался от звонков. Люди рассыпались и расстилались в комплиментах и поздравлениях, не без зависти, конечно. Все, кроме моей матери. Она была в ярости.
Боже мой! Златан, что случилось? — кричала она. — Тебя похитили? Ты живой?
Какая прелесть! Она увидела меня по телевидению и даже не поняла, о чем идет речь. Что вполне естественно: если ты из Pyсенгорда и попал в новости — значит, попал в переделку.
Все классно, мам, — ответил я. — Меня только что купил «Аякс».
Но она не унималась.
— Почему ты ничего не сказал мне? Почему я должна узнавать об этом из телевизора?
Но потом она успокоилась, и сейчас я нежно берегу воспоминания о том случае. На следующий день мы Йоном Стееном Ольсеном отправились в Голландию. По прибытии в Амстердам я надел клубный розовый свитер и коричневый кожаный пиджак (самую классную вещь, какую я когда-либо к тому времени надевал) и направился на пресс-конференцию. А там был ажиотаж: зал был переполнен. Я даже смутился и опустил глаза. Я был одновременно и счастлив, и не уверен в себе. Я впервые попробовал шампанское и даже позволил себе дурачиться, вроде «У-у, что это за гадость». Бенхаккер вручил мне футболку с девятым номером, тем же, что когда-то был у Ван Бастена.
В общем, все было даже как-то чересчур. Здесь также присутствовала одна команда парней — съемочная группа, снимавшая документальный фильм о «Мальмё» и обо мне под названием Bladarar («Истинно голубой», или в вольном переводе со шведского «Небесно-голубые идиоты», по цветам формы клуба «Мальмё» — прим. пер.). Они последовали за мной в Амстердам и вели съемку моей встречи с клубными спонсорами в местном представительстве «Мицубиси». Я расхаживал в своем пижонском кожаном пиджаке, рассматривая автомобили и, улыбаясь, говорил что-то вроде: «Уже само по себе удивительно находиться здесь. Hy ничего, надеюсь, я привыкну».
Впервые в жизни меня посетило чудесное чувство, что нет ничего невозможного. Честно говоря, все было похоже на сказку. И на дворе — весна. Затем я отправился на стадион «Аякса» и разгуливал там по пустым трибунам с леденцом во рту. А журналисты совсем с ума сошли. Они сочинили душещипательную историю о бедном пареньке из неблагополучного района, чья мечта начинает сбываться. А днем позже еще и добавили, что, мол, Златан узнал, что такое профессиональный футбол и почувствовал вкус жизни в роскоши. Между тем, сезон Аллсвенскан должен был вот-вот начаться. Хассе Борг договорился, что я проведу в «Мальмё» еще полгода, и прямо из Амстердама мне нужно было возвращаться домой и приступать к тренировкам. Помню, что по прибытии было холодно.