– Итак, лишь потому, что ты сначала была со мной, он решил, что даже после тех нескольких ночей, проведенных с тобой, не вынесет мысли о том, как ты спала с другим мужчиной, и бросил тебя. Несмотря на то что ты носишь его ребенка.
– Мне трудно его осуждать.
Дик едва сдерживал смех.
– Мне он кажется редкостным идиотом.
– Еще бы! Вот тебе неизвестны такие понятия, как порядочность и благородство!
– Очевидно, и тебе тоже! Во лжи нет ни порядочности, ни благородства, уж поверь, Лейни. А это не только откровенная ложь, да еще и скверно состряпанная. Я могу отличить ложь от правды. Вспомни, это моя работа.
Он сцепил большие пальцы и, вытянув руки, взял ее живот в рамку. Склонил голову набок, прищурил один глаз и объявил:
– Это точно мой ребенок. Уверен, что он уже на меня похож!
– Говорю, он не твой! – почти взвизгнула она.
Но он остался совершенно невозмутим.
– Тогда я подожду, пока он родится, и мы определим по дате рождения, верно?
Она задохнулась от гнева и раздражения.
– Не нужно, дорогая. Не расстраивайся так.
Он обнял ее за талию и потянул на себя, так, что она оказалась между его широко расставленными коленями. Одна ладонь распласталась на пояснице, другая – на выпирающем животе. Массируя. Успокаивая.
– Это мой ребенок, Лейни. Я знаю это. И сделаю все, чтобы получить его. Заполучить вас обоих.
– У тебя ничего не выйдет, – выпалила она и съежилась от ноток отчаяния, звучавших в собственном голосе.
– Получу, – прошептал он. – Вы уже у меня в руках.
Он уткнулся в ее живот носом и губами, осыпая его горячими поцелуями сквозь ткань платья. А она чувствовала каждый. И внутри все трепетало.
– Отныне тебе не придется все выносить одной. Я буду рядом.
Почти убаюканная лаской, она неожиданно для себя вцепилась ему в волосы и приподняла голову.
– Не хочешь же ты сказать, что останешься! В этом городе?
На его губах заиграла уже знакомая ей улыбка. Улыбка мальчишки-озорника.
– В этом доме. Признаюсь, главная улица Саннивейла – это не Пятая авеню. Но думаю, это прекрасное место. Истинно американское. Благодатное. Пока что это наш дом.
– Но ты здесь чужой.
Она боролась с собственными сомнениями. Все это совершенно немыслимо. И, однако, происходит именно с ней. Этот богатый, искушенный мужчина вторгся в ее крохотную нишу на планете, и она не готова смириться с этим вторжением и с собственными чувствами.
– Мы не можем жить вместе. Что подумают люди?
Дик рассмеялся.
– Все думают, что мы женаты, помнишь?
– Я скажу им правду!
Уже в тот момент, когда вызов слетел с языка, она поняла, что попала в ловушку, которую сама же для себя расставила. Судя по его хитрой улыбке, он тоже об этом подумал.