Когда язык Дика вновь ворвался в ее рот, последние колебания растворились. Напряжение словно вытекло из нее, и она растаяла у него на груди. Он немедленно ощутил перемену.
– Милая, тебе никогда не придется бояться меня. Никогда.
В этот момент она тоже так считала. Ее руки скользнули за ворот его сорочки и обвили шею.
Она прильнула к нему, приняв его мужскую твердость в мягкую ложбинку своей женственности. Что происходило каждый раз, когда она была с ним? Почему она так реагирует только на этого мужчину и ни на кого другого?
Она не могла сказать. Ответа не было. И не хотелось его искать. Потому что их губы слились, а его рука пробралась в чашечку лифчика, чтобы вознаградить ее плоть ощущениями его ладони и кончиков пальцев.
Он медленно отстранился, сжав напоследок ее грудь, прежде чем поправить чашечку и поднять голову. Глядя ей в глаза, он застегнул пуговицы. В глазах Лейни светились невысказанные вопросы.
– Это процесс обучения, – пояснил он, едва касаясь губами ее губ. – Я учу тебя доверять мне. Не сразу. Постепенно.
Он прерывисто вздохнул.
– И я, и молния моих джинсов претерпели в процессе этого урока невыносимое напряжение.
Она залилась яркой краской и потупилась. Он рассмеялся, крепко обнял ее и стал укачивать.
– Ты прелестна. Подумать только, почти семь месяцев беременности, а судя по скромности, ты никогда не была с мужчиной.
– Я почти этого не помню.
Он оттолкнул ее и вынудил встретиться с ним глазами. Обвел пальцем ее нижнюю губу, все еще распухшую от поцелуев.
– Помнишь, – пробормотал он.
Настроение его мгновенно изменилось. Он показал ей на дверь спальни, шлепнул и приказал:
– Иди переоденься во что-нибудь поудобнее, пока я разложу по тарелкам еду.
Они очень весело пообедали и, загрузив посуду в машину, поехали и купили елку на площадке клуба «Оптимист». Лейни объявила, что она слишком велика для их дома, а Дик обозвал ее Скруджем – имя, которое казалось еще более подходящим, поскольку он узнал, что у нее вообще нет украшений. Он практически скупил в универмаге все запасы электрогирлянд, шаров и мишуры.
Следующие несколько дней были самыми необыкновенными в жизни Лейни. Дик каждое утро приносил ей завтрак в постель. Баловал до безобразия. Не слушая протестов, обучал ее пользоваться всеми гаджетами микроавтобуса.
– Зачем мне учиться водить этот механический Диснейленд? Возьмешь его с собой, когда вернешься в Нью-Йорк.
– Никто из живущих на Манхэттене не держит машину.
– Как насчет этой?
Она показала на «Кадиллак».
– Я взял его напрокат в Талсе, пока ездил по всему городу в поисках тебя.