– Я тоже, – кивнул он и осторожно повел Лейни к ее палате, самой большой, какую могла предложить больница. Со стороны они представляли комическое зрелище, поскольку он пытался подстроиться под ее крошечные шажки.
Войдя в палату, Лейни увидела скромный букет гвоздик, по обе стороны которого стояли два других, роскошных, купленных Диком.
– Ты поблагодарил мистера Харпера за цветы, когда ему звонил?
– Да.
Он усадил ее на кровать, помог поднять ноги и осторожно укрыл одеялом.
– Он велел не волноваться. Они уже нашли тебе замену до конца учебного года.
– Но, Дик, я хочу вернуться, хотя бы на последние недели.
Он энергично затряс головой.
– Ради бога, Лейни. Ты же не мученица! Только что родила близнецов. Даже за одним новорожденным требуется немало ухода, пока ты будешь в школе. А за двумя? Это просто невозможно. Придется смириться с тем, что ты вынуждена уйти пораньше из-за того, что роды были преждевременными. И больше я не хочу ничего об этом слышать. Хочешь еще заварного крема?
Она скорчила гримаску:
– Нет, но чизбургер с жареным картофелем звучит очень заманчиво.
Он наклонился над ней и заговорщически подмигнул:
– Завтра я притащу тебе на ланч самый большой чизбургер, который можно купить за деньги.
– И рисковать тем, что нас четверых – господи, четверых, – выкинут отсюда? Сестру Перкинс едва не хватил удар, когда она застала нас с бокалами шампанского!
– Но как еще отпраздновать рождение близнецов? У этой бабы нет души!
Он сел на край кровати и взял ее руки.
– Я поблагодарил тебя?
– Около ста раз.
Но он отнюдь не выглядел пристыженным.
– Я стану говорить тебе это каждый день, до конца жизни. Они чудесные!
– Знаю.
Она вдавила голову в подушку, изнемогая от заслуженной, но приятной усталости.
– Больше половины жизни я была уверена, что не могу иметь ребенка, – прошептала она, глядя на него полными слез глазами. – Можешь представить, как я была счастлива, узнав, что забеременела? Конечно, я досадовала и волновалась, не зная, как будет с работой, но так рада, что мне подарен ребенок! А теперь оказалось, что их двое!
Несмотря на мокрые глаза, она смеялась.
– И тебе спасибо, Дик!
– Ты такая сладкая!
Он коснулся губами ее губ. Нежно и коротко. А когда поднял голову, она призналась:
– Теперь я жалею мать. Отцу следовало быть рядом, когда я родилась. Как ты был со мной.
Дик прижал руку к ее щеке.
– Я думал об этом, – нерешительно ответил он, не желая ее расстраивать. – Как тебе известно, у меня есть доступ к досье и записям, и я любым способом, честным или нечестным, но добиваюсь своего. Завтра я мог бы начать поиски твоего отца. Если хочешь, конечно. Не могу обещать, что мы когда-нибудь его найдем. А вдруг он уже умер? Но я сделаю все, что смогу.