Последняя порция таблеток начала оказывать свое действие – лицо уже не морщилось от боли. Глаза снова приобрели зеленый цвет без серых крапинок. У него, как и у отца, был крупный нос и сильный подбородок, но черты лица более точеные.
От его оливковой кожи исходило тепло. Коротко подстриженные волнистые черные волосы и дуги бровей. Губы больше не кривятся от боли, и она отметила, что рот у него чувственный.
– Когда уляжетесь, позовите меня.
– Я думал, что вы хотели собрать вещи и уехать.
– Я сделаю это завтра после работы. Но любой ветеран, покидающий госпиталь с посттравматическим синдромом, должен иметь кого-нибудь с ним рядом. По крайней мере на сегодняшнюю ночь.
Лукка этого не ожидал.
– Вы готовы во второй раз подвергнуться опасности?
– Как вы сказали прошлой ночью, вы не смогли бы, если бы и захотели, но вы этого не хотите. Я правильно вас процитировала?
– Perfetto.
– Хорошо. Значит, мы друг друга поняли. После того как вы удобно устроитесь, я положу вам между ног подушку – это облегчит боль, и к утру нога не будет так сильно болеть. Может, тогда вы мне скажете, когда собираетесь дать знать вашему отцу, что вы дома.
Он склонил голову набок.
– Я вам скажу сейчас. Если бы я не упал, то позвонил бы ему сегодня утром и попросил приехать сюда, чтобы мы могли поговорить. Но у меня слишком сильно болела нога. Я хотел быть в лучшем состоянии, когда стану сообщать ему о своих планах на будущее, зная, что ему эти планы не понравятся.
– Почему? Что это за планы? – Аннабел не терпелось узнать.
– Я считаю, что рожден быть фермером, но к тому моменту, когда мне исполнилось восемнадцать, отец и слышать об этом не желал. Он говорил, никто из рода Каведзали не работал на земле.
Он выложил ей все, что наговорил ему отец. Она и не догадалась бы о такой стороне характера Гвилио, не расскажи ей об этом Лукка.
– Семья моей матери трудилась на земле всю жизнь, и они были самыми счастливыми людьми, каких только можно себе представить. – Глаза у него засветились. – Мне нравилось ухаживать за растениями. Я многому научился от матери и ее родителей. Когда папа отправлялся на работу, я до школы вместе с мамой подрезал деревья или собирал фрукты. Делал все, что было нужно.
Лукка говорил об этом с явным удовольствием.
– Представляю, какая у вас тогда была замечательная жизнь, – сказала Аннабел.
– Не думаю, что мнение моего отца изменилось за эти годы, но я хочу жить именно так, и ему придется к этому привыкнуть. Если завтра я буду чувствовать себя достаточно хорошо, то позвоню ему.
Она кивнула.
– Я сейчас вернусь – только возьму подушки.