– А зачем он вас предупредил?
– Он не предупреждал. Он что, дурак?
– Но вы рассказали, что он вас предупреждал.
– Я сказала. Но я наврала.
– Зачем?
– Мне было неудобно. Он ухаживал за мной. Все время держал за руку…
– Ну и что?
– Держал за руку. Обнимал за плечи. А потом бросил у всех на виду. И даже не сказал «до свидания»…
– Значит, вам было важно, чтобы он сказал «до свидания»?
– Конечно.
– А то, что он предал Родину?
– А это уже ваши дела. Я вернулась, а за других я не отвечаю. У меня другая специальность.
Помолчали. Пролетел тихий ангел.
– У нас тут один в Швеции сбежал, – вдруг доверительно сказал Попович. – Может, действительно молодым трудно? Может, МЫ что-то не учитываем?
– Мне не трудно, – сказала Романова. – А за остальных я не отвечаю.
Поповича устраивал такой ответ. Получалось, что МЫ не виноваты. Виноваты другие.
– Пишите, – сказал он и подвинул бумагу.
– Что?
– Напишите, что вы его раньше не знали. Больше ничего не надо.
– Одну строчку?
– Можно две.
Романова поняла: их интересовало – был заговор или нет? Заговора не было. Романова не заговорщица, а просто вертихвостка. Версия отработана. Галочка поставлена. Он, майор Попович, завтра положит отчет перед начальством. И пойдет в отпуск.
– Написала. – Романова отодвинула листок.
– Можете идти. Давайте я вам отмечу пропуск.
Он посмотрел на часы и записал время.
Романова взяла бумажку. Пошла к дверям. Перед тем как выйти, обернулась.
Попович рылся в папке. Он уже забыл о Романовой, как Арсений в Италии.
– Простите…
– Да? – Попович поднял голову.
– А вы что-нибудь знаете о Минаеве… Какие-нибудь сведения…
– Только непроверенная информация. – Попович не хотел отвечать.
Романова не уходила.
– Нашли тело без признаков насильственной смерти, – бесцветно сказал Попович.
– А что это значит?
– Умер. Или покончил с собой.
Романова стояла с открытым ртом. Поповичу показалось, что она что-то сказала.
– Что? – не понял Попович.
– Ничего.
Шурка ходил возле голубого дома. Туда и обратно.
– Я в туалет хочу, – сказал он, увидев Романову. – Сюда нельзя зайти?
Романова не ответила.
– Лучше не надо, – посоветовал себе Шурка. – А то войдешь, и не выпустят.
Они пошли по улице. Романова не видела, куда идет. Она передвигалась, как лунатик, когда человека ведет не разум, а Луна.
Что произошло? Он не дошел до посольства? Испугался, что американцы выдадут его своим? И не решился вернуться обратно. Не доверял Романовой. Он ходил, ходил, без еды и без сна, под невыносимым грузом разлуки. И не выдержал. Покончил с собой. Или просто умер. Ему много не надо. Лег под мостом и не встал…