Двенадцать «болотных духов»… Иван решил пропустить их, а потом выстрелами поднять тревогу, преградить немцам путь к отходу. Но эту мысль он отогнал: «В темноте заварится такая каша, что только держись. С острова откроют огонь. А на другой стороне болота, в дубняке, расположены пушки, и оттуда могут сыпануть картечью по камышам. В такой неразберихе свой своего отдубасит. Нет, лучше не поднимать тарарама. Пусть продвинутся немцы, а я потихоньку пристану к берегу и предупрежу дозорных.
Но двенадцать «болотных духов» притаились в тени. Кто-то измерил глубину плеса и вернулся назад. Иван с Ниной услышали шепот, похожий на дуновение ветра. Немецкие разведчики совещались. Видно, им не хотелось форсировать плес. Что-то настораживало.
Бугай боялся, как бы немецкая разведка не ушла в камыши: стоило только раздвинуть их — и лодка обнаружена. Он снова потянулся к винтовке. За кормой неожиданно раздался крик филина. Кто-то из «болотных духов» мастерски подражал ночной птице. Нина, словно ища защиты, плотно прижалась к Ивану. Крик филина повторился, и в ответ грянул хохот. И вдруг все заглушил протяжный душераздирающий стон. Иван почувствовал, как по спине пробежали мурашки. На разные голоса завопило болото. В зловещее волчье завывание ворвался отчаянный вопль. Болото забулькало, зачавкало. И — тишина. Иван даже не заметил, куда подевались «болотные духи». Немецкие разведчики словно растворились в тумане. Прислушался. Ни звука. Только камыши шелестят. Долго стоял Иван на коленях с винтовкой в руках.
«Тихо. Даже рыба не плеснет… Ушли…»
Он бесшумно вывел лодку из бухточки и, упираясь шестом, во весь дух перемахнул через плес. Как только под днищем заскрипел песок, из кустов раздалось грозное:
— Стой! Руки вверх!
Иван узнал голос Кавярова.
— Это я… Бугай.
— Опять ты… Что же ты, леший, все болото взбунтовал? Весь лагерь на ноги поставил. Скаженная душа, хотел, чтобы мы огонь открыли? Да за такое дело… — От ярости голос у Кавярова сорвался: — А ну… давай в палатку комдива.
— Фашисты к нам лезли… Своими глазами видел двенадцать «болотных духов». С автоматами, в резиновых костюмах; у пояса — надутые камеры.
Бугай доложил все как было. И по взгляду комдива понял: гроза миновала.
Комиссар стукнул кулаком по фанерному столику:
— Какой тебя дьявол в болото понес?! Что тебе — острова мало? А если бы немцы взяли в плен?
— Живым? Не дался бы!
— Нет худа без добра — теперь мы знаем, что фашистские лазутчики не только листовки разбрасывают, — заметил комдив.
Иван хотел загладить свою вину и выпалил:
— Пошлите меня в разведку… Я приведу «языка», достану из-под земли.