Мажирин вскинул бинокль. Небольшие отряды спускались к Днепру. Уже отчаливали первые лодки. Перестрелка прекратилась, и комдив сейчас опасался тишины. В эту минуту противник совершал бросок, он мог появиться на кручах с артиллерией и помешать переправе войск. Теперь все решала быстрота, выучка гребцов. Саперы работали четко, и вскоре под днищами лодок заскрипел песок.
Отступающим отрядам повезло. Противник поздно появился на кручах. Он открыл беглый минометный огонь, когда уже к отмели приблизились последние три лодки. Бойцы спрыгнули на песчаную косу и стремительными перебежками вышли из-под обстрела. Окопы были недалеко, и все поначалу обошлось благополучно.
Но через несколько минут с круч загремели артиллерийские батареи. Тяжелые пушки сосредоточили огонь на тенистой Дарнице. Запылали деревянные домики и кроны сосен. Дым по высоким буграм потянулся к Днепру. Противник мстил за взорванные мосты.
Командный пункт сильно пострадал от обстрела. В дымном ельнике уцелел только блиндаж начальника штаба. Руднев с нетерпением поджидал комдива и комиссара. Когда они спустились в блиндаж, он чиркнул спичкой и сказал:
— По своей должности начальник штаба обязан вносить предложения, а потом воля ваша, товарищи, принять их или отвергнуть.
— Что же вы предлагаете?
— Пробиваться на восток, товарищ комиссар.
— Нарком приказал мне действовать согласно обстановке. Решено, пойдем на прорыв, — сказал Мажирин.
В густых сумерках стрелковые батальоны покинули окопы. На своих позициях остались пулеметные расчеты и артиллеристы. Они прикрывали отход. На полуторки погрузили раненых, потом боеприпасы и продовольствие. Колонны машин незаметно для противника выбрались из высоких лоз на шоссе. Всю ночь пехотные подразделения совершали марш и сосредоточились в Дарницком лесу, в пяти километрах от Борисполя.
Наступил рассвет двадцатого сентября. Боевые заслоны, оставленные комдивом у реки, нагнали главные силы. Бойцы принесли весть: противник продолжает обстреливать левый берег, но не спешит форсировать Днепр.
Взошло большое красное солнце. По шоссе двигались густые толпы беженцев. Шли железнодорожники, моряки Пинской флотилии, саперы.
На опушке леса Мажирин со штабными командирами осматривал местность. Впереди желтело широкое поле. Вдали над верхушками серебристых тополей возвышались железные крыши Борисполя. Справа, на аэродроме, сновали бензозаправщики, возле самолетов суетились люди. Слева на железнодорожной ветке зеленели новенькие вагоны санитарных поездов. Иногда на ступеньках мелькали белые халаты.