— Пристегни, сейчас вытащим! Гончарова! Немедленно отправляйтесь к выходу!
— А вездеход, Василий Федорович? — спросил Смолкин, усаживаясь на край канавы. — Ведь взрывчатка, наверное, осталась. Можно проделать проход из пещеры, и мы бы добрались на базу своим ходом.
— Ишь, чего захотел! Кто там следующий? Субботин?
— Я Майю подожду.
— Макаров! Давай пристегивайся! Быстрее! Ночь наступает. Неизвестно, успеем ли вовремя добраться, а они тут еще выкомаривают! — рассердился начальник космоцентра. — Приказываю всем немедленно подниматься наверх!
— Вира! — крикнул Саша.
Могучий Шалыгин ухватился за тросик и, перебирая его руками, легко вытащил Макарова на поверхность. Последним поднялся Субботин, прижимая первой рукой к груди образцы.
— Надо бы загрузить рухляком тяжелые луноходы, — сказала Майя, разглядывая подчеркнутые последними лучами заходящего солнца силуэты машин, словно стадо динозавров, растянувшихся по склону. — В оранжерее калия не хватает, а здесь три процента. Зачем же гнать стадо машин пустыми.
— Ты посмотри на них! — развел руками Алферов. — Только, можно сказать, вылезли из преисподней, и — пожалуйста! Одному тут же достань из подземелья вездеход, второй тащит с собой гору образцов, нарушая технику безопасности, а третьей нагрузи вездеходы… Что же ты ничего не просишь? — обратился он к Саше.
— Я успею. В следующий раз… — пробормотал Макаров, чувствуя в интонациях начальника космоцентра недобрые нотки.
— Всем к вездеходу! Ясно? — приказал Алферов. — Немедленно! Я с вами еще поговорю на станции!
Спустя сутки начальник космоцентра, выспавшийся и гладко выбритый, осматривал хозяйство Яковлева.
— Что у тебя здесь? — спросил он у сопровождающего его начальника станции, ткнув пальцем в герметическую дверь.
— Вторая очередь оранжереи.
— Ну-ка, покажи.
Владимир Кузьмич открыл двери. Оранжерея поражала прежде всего огромными — шесть с половиной метров высотой — каменными сводами, покоящимися на массивных, квадратного сечения колоннах оставленных целиков. Здесь не было стеллажей, как в обычных оранжереях. Прямо из почвы поднимали стволы молодые деревца в палец толщиной, дальше виднелись ухоженные кусты черной смородины и… чая. Алферов подошел к кустам и окинул их цепким взглядом.
— Ага! — сказал Василий Федорович, найдя свежие следы срезки, — узнаю почерк Системы. Ну-ка, где тут у них служебка?
И не дожидаясь ответа начальника станции, пошел в глубь оранжереи. Яковлев еле поспевал за ним, недоумевая, что именно так заинтересовало Алферова. Уткнувшись в глухую стену начальник космоцентра повернул направо, прошел еще два сводчатых зала оранжереи и увидел простую деревянную дверь, дернул за ручку. Это была лаборатория Майи, расположенная на стыке старой и новой площадей оранжереи. Вся четверка в полном составе сидела у лабораторного стола и пила чай с живым вареньем из черной смородины…