— Ну и какие же это приметы? — нетерпеливо прервал его Фродо.
— «Крепкий, невысокий, краснощекий парень», — торжественно произнес господин Белокопытень. Пиппин хихикнул, но Сэм негодующе посмотрел на хозяина трактира. — «Это тебе мало чем поможет, Овсянник, — сказал он мне, — продолжал трактирщик, бросив взгляд на Пиппина. — Но господин Бэггинс ростом повыше прочих, и волосы у него посветлее, а на подбородке у него ямочка; бойкий малый с ясными глазами». Прошу прощения, но это он сам сказал, а не я.
— Он? Кто это он? — нетерпеливо спросил Фродо.
— Ах! Это был Гэндальф, если вы знаете, кого я имею в виду. Говорят, он маг, но он мой добрый друг, маг он или нет. А теперь даже не знаю, что он скажет мне, когда увидимся снова. Боюсь, сквасит весь мой эль или превратит меня в полено… Он очень торопился. Но теперь ничего не исправишь, что вышло, то вышло…
— Что не исправишь? — Фродо начал терять терпение, уж слишком долго тянул Белокопытень со своим рассказом.
— Так о чем это я? — помолчав, переспросил хозяин и прищелкнул пальцами. — Ах да! Старина Гэндальф. Вот, значит, три месяца назад он без стука вошел в мою комнату. «Овсянник, — сказал он, — я уезжаю утром. Не окажешь мне услугу?» — «Только прикажите», — ответил я. «Я очень тороплюсь, — говорит, — времени у меня совсем нет. А мне нужно отправить весточку в Удел. Нет ли у тебя кого-нибудь, только понадежней, чтобы с письмом туда послать?» — «Найду, — ответил я, — завтра или послезавтра». — «Пошли завтра», — сказал он и дал мне письмо. Адрес ясный, — продолжил господин Белокопытень. Он извлек письмо из кармана и с гордостью (свою репутацию грамотного человека он весьма ценил), медленно прочел: — «Г-ну Фродо Бэггинсу, Бэг-Энд, Хоббитон в Уделе».
— Письмо от Гэндальфа — мне! — воскликнул Фродо.
— Ага! — воскликнул господин Белокопытень. — Значит, ваше настоящее имя Бэггинс?
— Ну да, — ответил Фродо, — а теперь лучше отдайте мне письмо и объясните, почему вы его не отправили? Я думаю, именно для этого вы и пришли ко мне, хотя собирались довольно долго.
Несчастный господин Белокопытень выглядел совсем расстроенным.
— Вы правы, господин, — сказал он. — Простите меня. Я ужас как боюсь, что скажет Гэндальф, когда узнает. Но теперь уж совершенно ничего не поделаешь. Видите, вначале я спрятал письмо. На следующий день не удалось найти никого, кто собирался в Удел. И на второй день тоже, а все мои люди были заняты. Ну, одно за другим, и всего не упомнишь… Я занятой человек. Но если я чем-то могу вам сейчас помочь, только скажите… Я обещал Гэндальфу помочь вам, письмо даже ни при чем. «Этот мой друг из Удела, может быть, придет сюда, и не один. Он назовет себя господином Подхолмиком. Помни это! И не задавай никаких вопросов. Если меня с ним не будет, значит, он в опасности и ему нужна помощь. Сделай для него что можно, и я буду тебе благодарен», — сказал он. Вот вы и появились, и, по-видимому, вы в опасности.