Старуха остановилась у двери комнаты, отворила ее, приглашая гостя войти. Золотов помедлил. Что-то у него получалось не так, как следовало бы.
— Мне очень некогда, — все-таки решил внести он ясность. — Я пришел по делу.
Хозяйка молча зашла в комнату. Золотову ничего не оставалось, как только последовать за ней.
В комнате на столе в деревянной тарелке аппетитно дымилось паром вареное мясо, дразняще желтели корочки трех положенных друг на друга пирогов, стояли графин с мутноватым напитком и три рюмки.
Иван Яковлевич невольно сглотнул слюну, он еще ничего не ел сегодня. «И когда успела? — недоуменно подумал он. — Это же такая работа — испечь пироги».
Хозяйка чуть приметно улыбнулась, будто догадавшись о мыслях гостя. Кивнула на стол. Выражение лица ее стало таким требовательно-непреклонным, что Золотов понял: откажись он от угощения, и на всю жизнь обидит эту женщину.
Иван Яковлевич неловко подсел к столу. Хозяйка что-то сказала по-своему в коридор, и тут же в комнату вошел подросток лет четырнадцати, одетый в толстый вязаный свитер и черные брюки, заправленные в великоватые ему кирзовые сапоги.
— Азамат, — представился он и прошел к столу. — Бабу говорит, что сейчас я второй мужчина в доме после деда и поэтому должен принять гостя. А слово бабу, ее зовут Дусенка, для меня закон.
— А я начальник особого отдела полка Иван Яковлевич Золотов и пришел сюда, чтобы выяснить кое-какие обстоятельства. Надеюсь, вы мне поможете.
— Вы чекист? — спросил подросток, и в глазах его вспыхнул острый интерес. — Мы все вам скажем, вы только спрашивайте. — Он вполне сносно говорил по-русски. Иван Яковлевич знал, что отец подростка, учитель, воевал на фронте, а мать работала секретарем в сельсовете.
Азамат ловко разрезал сразу три пирога, не трогая их с места, положил несколько кусков на тарелку гостя, себе, налил в рюмку араку.
— Я пить не буду, — пояснил он. — По нашим обычаям одну рюмку на стол не ставят, а две ставят, когда в дом приходит горе. Поэтому я налил три. Пейте, ешьте, пожалуйста.
Золотов был несколько сбит с толку таким поворотом дела. Он шел сюда, чтобы проверить кое-какие свои предположения, а оказался в гостях.
Старуха стояла у притолоки двери, грустно подперев подбородок согнутой в локте правой рукой. Пальцами она прикрывала рот.
— За ваше здоровье, — поднял бокал Золотов, адресуя свой тост хозяйке и Азамату. — Спасибо большое за привет и ласку, — добавил он и выпил.
— Крепкая штука, — прокомментировал свои ощущения от араки Иван Яковлевич.
Стесняясь хозяйки, он принялся за еду.