Азамат приостановился, поджидая военных. Одет он был все в тот же свитер грубой вязки и в брюки, заправленные в кирзовые сапоги. Только теперь поверх свитера на подростке был коротковатый кожушок, а на голове солдатская шапка с ярко-рубиновой звездой. Шапку Азамату подарил Конкин — рядовой из отделения, которым командовал Кикнадзе.
— Напрасно теряем мы здесь время, — Заметил Пащенко. От усталости он говорил не очень внятно. — Это слишком далеко от села. Да и где здесь можно спрятаться — в этих голых колючках.
Подросток был недоволен собой. Сразу бы идти по урочищу, он предлагал это военным, но командир настоял на своем.
Теперь поисковой группе оставалось либо идти поверху до конца урочища, либо вернуться обратно и углубиться в него, двигаясь по ручью. Решили все-таки пройти ещё немного вдоль склона: кто знает, быть может, дальше он станет более пологим, и они смогут спуститься вниз, а затем возвратиться обратно, но уже по дну урочища. Однако эти предположения не оправдались: чем дальше шли они, тем круче становился склон.
Хотя до конца маршрута оставалось рукой подать, надо было возвращаться — не стоило терять время, спуск вниз здесь был невозможен.
— Идем обратно, — подал команду Пащенко. — Ты особенно не огорчайся, — добавил он, обращаясь к Азамату. — Твоей вины здесь нет, маршрут определял я. Пойдем в том же порядке.
Злясь на себя, стараясь поскорее уйти отсюда, Азамат пошёл быстрее и спохватился только тогда, когда перестал слышать за своей спиной дыхание Пащенко. Паренек оглянулся и остановился: военные поотстали. Буран присел на задние лапы. Глаза пса так осмысленно смотрели на мальчика, будто он понимал сложность положения своего хозяина.
Азамат не прочь был бы передохнуть минут десять, но ни за что не признался бы в этом военным.
Пащенко и Фатьянов подошли к своему проводнику, остановились.
— Давайте передохнем минут пять, — предложил Александр. — Так трудно идти вдоль крутого склона, кирзовые сапоги скользят.
— Пять минут дела Не решают, — обронил Фатьянов, окидывая взглядом урочище внизу. — Надо же, как оно заросло — не продерешься, наверное.
— Там ручей, — ответил Азамат. — А это тоже дорога.
Как рад и горд был за себя Азамат, когда утром к ним в дом пришел посыльный от Золотова. Тот попросил Азамата обойти все дома сельчан и пригласить людей на нихас — сельскую площадь, где происходили общие собрания сельчан и где в мирное время сидели сельские старики. Впрочем, они регулярно собирались там и в военную пору.
Золотов должен был поговорить с сельчанами; предупредить их быть особенно осторожными при встречах в лесу с неизвестными, даже если они в советской военной форме: желательно, чтобы сельчане сейчас вообще не выгоняли в лес скот и не ходили туда сами.