На его губах появилась загадочная улыбка.
– И тебе тоже здравствуй.
Появившийся из кухни Фабрицио взял у Домиона кейс и снова исчез.
Дамион не отрывал от нее взгляда.
Рейко облизала губы.
– Скажи мне, что ты имел в виду… или я прямо сейчас развернусь и уйду, и посмотрим, найдешь ли ты свою картину.
Он рассмеялся:
– Убери коготки, котенок. Я не сделаю тебе ничего плохого. Расскажи мне о несчастном случае, Рейко.
– Каким образом… как ты узнал об этом?..
– Не у тебя одной есть доступ к информации.
Его тон был мягким, осторожным. А сейчас она увидит на его лице жалость?
В ней вспыхнула злость.
– Значит, ты решил, будто можешь пойти дальше и копнуть глубже, просто для того, чтобы удовлетворить свое любопытство? Я уже дала тебе слово – поиск картины будет для меня первоочередной задачей! Тебе этого мало?
– Успокойся. – Он взял ее за локоть и повел в столовую.
На столе из вишневого дерева был сервирован ужин.
Рейко повернулась к нему:
– Не надо меня успокаивать! И неужели ты думаешь, я буду с тобой ужинать? Ведь ты провел день, чтобы подшить к моему и без того пухлому досье еще несколько страничек!
Его глаза потемнели.
– Не думай, будто твое досье слишком пухлое. В нем совсем немного страниц. Я не знаю, что именно с тобой случилось. И никаких деталей, разумеется, тоже.
– Нет? Но я думала…
Он пожал плечами:
– Я попросил, чтобы расследование прекратили. Надеялся, ты сама заполнишь пробелы.
– И я должна быть благодарна за это?
– Сядь, Рейко.
Она вздрогнула, когда он произнес ее имя с типично японскими интонациями.
Дамион подошел к столу и выдвинул для нее стул. Ей ничего не оставалось, как сесть. А через минуту в комнату вошел Фабрицио с их первым блюдом.
Она взяла вилку, но не сделала никакого движения, чтобы прикоснуться к тушеному цыпленку под соусом.
– Ты ведь с Эштоном не потому, что у вас там… какие-то отношения, верно?
Рейко натянуто улыбнулась:
– Нет, он был другом моего отца, для меня все равно что родственник. Ты сделал грязное предположение. Но я тебе это простила.
– Так что случилось с тобой?
Раздраженная его безжалостной настойчивостью, Рейко бросила вилку и встала:
– Давай оставим эту тему!
– Ну и к чему эта сцена? Ты что, и ужинать не будешь?
– У меня пропал аппетит. Наслаждайся сам своим ужином!
– Сядь. – В его голосе послышались металлические нотки.
– Ну, если у тебя уже наготове пыточный инструмент, тогда, конечно, я отсюда не выйду.
– Это можно организовать.
– Ох уж эта французская упертость! И зачем тебе это нужно?
Он опустил глаза:
– Давай скажем так. Мне пришлось на собственном горьком опыте узнать: не стоит игнорировать предупреждающие знаки. Ешь свою курицу!