Рейко вошла в зал и тут же поняла, почему Дамиону так хотелось вернуть «Женщину на пляже».
Одна стена была полностью посвящена работам Сильвиана Фортье. Большую часть из них Рейко никогда не видела, но по едва заметным мазкам и изысканному колориту она тут же узнала его руку.
«Женщина в вуали» – еще одна картина, на которой была изображена Габриэль Фортье, была жемчужиной экспозиции. Хотя тонкая муслиновая вуаль и закрывала большую часть ее лица, глаза с вызовом смотрели на вас, и их глубина, прекрасно переданная мастерством художника, говорила о незаурядной внутренней силе этой женщины.
Услышав какое-то движение, Рейко обернулась. Дамион. Ее дыхание замерло при воспоминании об их поцелуе…
В смокинге, с зачесанными назад волосами, он представлял собой превосходный образец современного мужчины.
Весь день Рейко не могла сделать и двух шагов, чтобы не вспомнить те несколько минут на гимнастическом мате. Жар хлынул по венам, заставляя быстрее бежать ее кровь.
– Рейко, – только и сказал он, но прозвучало это как заявление о собственности.
Она отвела глаза от его лица и снова посмотрела на картину.
– Ты позволил мне думать, это будет чисто деловое предприятие. Но ведь ты устроил выставку для своего деда!
– А ты позволила мне думать, будто у тебя что-то с Эштоном. Никто не любит сразу выкладывать на стол все карты. – Дамион пожал плечами: – К тому же для меня это… очень личное.
Его признание тронуло Рейко.
– Ты хотел найти эти картины, потому что они были его первыми работами?
– Да. Они должны были быть здесь – собранные вместе… чтобы он увидел их в последний раз.
– Мне очень жаль, – сказала она.
– Спасибо, – коротко ответил он, не отводя от нее пристального взгляда.
– Итак…
– Итак, где ты была сегодня утром? Ты ушла еще до завтрака. – В его тоне опять послышались собственнические нотки.
Она показала жестом на свое платье из мягкой серой ткани:
– Я не взяла с собой ничего подходящего для такого случая. Пришлось пройтись по магазинам.
– Могла бы мне сказать. Я дал бы тебе адрес дизайнера.
Она сделала торопливый глоток шампанского:
– Вряд ли вкус Изадоры Баптисты совпадает с моим.
Дамион прищурился:
– А чем она тебе так не нравится?
– С чего это ты вдруг завелся? У тебя вид кобры, готовящейся к прыжку.
– Я не собираюсь ни на кого бросаться. По крайней мере, сейчас. – Он скользнул взглядом по ее фигуре и нахмурился: – Тебе не стоит носить такую обувь.
– Что?..
– Если у тебя бывают боли, как прошлой ночью, эти каблуки не для тебя.
– Позволь мне самой решать, что мне подходит, а что нет.
– Не понимаю, зачем женщины так издеваются над собой. Эти туфли – убийцы. Выброси их.