И снова этот пронзительный взгляд напомнил ей…
– Я боюсь, мой внук позволит моим ошибкам и его собственному опыту помешать своему счастью. Но если бы ему удалось перешагнуть через этот опыт, он мог бы любить очень глубоко.
– Ваш внук? – Рейко внимательнее присмотрелась к старику, и все встало на свои места. – Вы – Сильвиан Фортье, – пробормотала она. – Извините… Я вас не узнала.
Его улыбка была усталой.
– А я вас узнал, моя дорогая. А также понял: некоторые мои решения в прошлом могли отразиться и на вас.
Рейко попыталась проглотить вдруг подступивший к горлу комок:
– Вы говорите о моем дедушке?
Глаза, очень похожие на глаза Дамиона, пристально смотрели на нее.
– Да. И если я попрошу о прощении, может ли оно быть принято?
– В любом случае его внимательно выслушают. – Она бросила взгляд в сторону Дамиона.
– Хорошо, тогда я прошу у вас прощения. Или, возможно, вы рассчитывали на какую-то другую форму извинения? Так вы запомните, что я сказал о моем внуке?
– Да… запомню, – с трудом выжала из себя Рейко.
Сильвиан Фортье улыбнулся:
– Хорошо. До свидания.
Она все еще находилась под впечатлением этой встречи, когда через несколько минут заметила свою «жертву». Несмотря на черный смокинг, Рейко сразу же узнала Паскаля Дюваля.
Он смотрел на нее с неприкрытой жадностью. То, каким образом ему удалось приобрести нефритовую статуэтку, не оставляло никаких сомнений в его моральных качествах.
Натянув на лицо приветливую улыбку, Рейко подошла к нему.
– Монсеньор Дюваль, я очень рассчитывала вас здесь увидеть. – Она представилась.
Его взгляд скользнул по ее фигуре, и его настороженность исчезла.
– Очень приятно, мадемуазель Кагава.
Он наклонился поцеловать ей руку. Поверх его лысеющей головы она видела, как Дамион бросил ей предупреждающий взгляд.
– Я не буду ходить вокруг да около, монсеньор Дюваль. Шесть месяцев назад вы стали владельцем нефритовой статуэтки.
Ошеломленный француз начал отпускать ее руку. Краем глаза она заметила, как Дамион оставил своего деда и направляется к ней.
Рейко удержала руку Дюваля, глядя ему прямо в глаза:
– Эта вещь принадлежит моей клиентке. Я хочу ее вернуть.
– Но я честно за нее заплатил!
– Нет, не заплатили. Эта статуэтка – фамильная реликвия, которая принадлежала семье с двенадцатого века. Она стоит, по крайней мере, в двадцать раз больше той суммы, которую вы за нее заплатили. Статуэтка должна была находиться в закладе до тех пор, пока моя клиентка не отдала бы свой долг. Ростовщик продал вам ее за смехотворную цену, чтобы получить быстрый доход.
– Это не моя проблема.