Дверь захлопнулась.
– Ну вот! – Алиса с укоризной посмотрела на него. – Ты не думаешь, что ее обидел?
– Но я же просил остаться…
– Недостаточно искренне! – Алиса встала с кровати – суровая, словно судья, готовый вынести смертный приговор.
И Олег почувствовал, что если она в эту минуту уйдет, если оставит его одного, то ему будет действительно очень плохо.
Чуд, всегда прекрасно понимавший хозяина, тихонечко заскулил.
И Алиса осталась. Она посмотрела в глаза Олегу, и между ними словно протянулась невидимая нить или, может быть, высоковольтный провод. Хорошо, когда кто-то понимает тебя без слов.
* * *
Юля выскочила из комнаты, словно ошпаренная.
Ничего нового. Будто до этого она не знала, что между Волковым и Пановой что-то есть. Но почему, почему каждый раз это оказывалось так больно? Почему, сколько ни приучай себя к мысли, что нужно радоваться за друзей, внутренности все равно словно кипятком обдавало.
Девушка заглянула к себе, схватила тонкое пальто и вышла из общежития.
День был сумрачный и промозглый, как раз под стать настроению. Юля обернула вокруг шеи шарф, подняла воротник и пошла по улице.
С Олегом Волковым она познакомилась чуть больше года назад[2]. Это не было похоже на любовь с первого взгляда, что-то повернулось в ее душе именно тогда, когда Олег едва не принял вместо нее смерть. На одном из испытаний, которые так любили в академии инициатов, требовалось найти аутсайдера и посадить его на электрический стул. Правда, не было никаких доказательств, что стул сработает и избранного, вернее, изгнанного коллективом ждет настоящая смерть. Но, с другой стороны, уверенности в том, что ничего плохого не произойдет, тоже не имелось. Пятьдесят на пятьдесят, как говорится. Аутсайдером тогда оказалась Юля – девушки невзлюбили ее за то, что она чересчур выделялась, была слишком красивой, а парни, уже попробовавшие завязать какие-то отношения, – за гордость и пренебрежение. Только Олег и Алиса держали ее сторону, а Волков не просто поддерживал. Он сделал для нее гораздо больше, чем кто-либо, – сел за нее на электрический стул.
Наверное, в этот миг Юля почувствовала к нему нечто особенное. Люди часто сорят словами и обещаниями. Олег Волков не сорил – он молчал и делал. Как в тот раз.
Любовь? Девушка и сама до конца не понимала этого. Да, она думала об Олеге больше, чем ей хотелось самой. Да, потом, видя его с Алисой, она каждый раз испытывала щемящую горечь. Но являлось ли ее чувство любовью? Кто знает! Проверить у Юли не было шансов – Волков никогда не показывал, что относится к ней иначе, чем как к другу. И это казалось ужасно обидным.