– Жив, боярин?
– Жив, мне еще щит дарить тебе.
Горин хмыкнул и огляделся. От гуляй-города густо летели стрелы. Основная масса кочевников оказалась посередине поля. Как и задумывал. Неожиданный удар почти ополовинил врагов. Однако их все равно больше. У нас тоже много потерь. Но дело все равно надо делать, лишь бы нам самим в спину неожиданно не ударили.
– Лепо! Ой, лепо! – привстав на стременах, сказал Горин.
– Китеж! Китеж! Китеж!
Со всех сторон донесся ответный. Горин поднял руку с саблей и закричал:
– Ко мне! Ко мне, вои!
Вокруг нас начали собираться ратники. Кто на своих лошадях, кто на монгольских…
Степные сотни сбились в кучу. Стрел уже не метали – конечно, запасы не бездонные, а от заводных с запасом мы их отрезали. Ратники выравнивались в ряд, угрюмо посматривая на монгольские ряды и подбирая копья степняков. Медленно подъехал тот воин, что стоял рядом с Демьяном. Он тщательно обтирал распухшие губы и часто сплевывал, при этом ругаясь. Горин посмотрел на него и улыбнулся:
– Кто эдак тебя, Михаил?
Ратник еще раз ощупал губы и пробормотал:
– Да вот, резвый поганый попался. Так торопился с копия слезть, что своей ногой поганой мне по сусалам заехал.
Собравшиеся ратники захохотали.
– И что ты ему сделал? Убил второй раз?
– Кому такой должок возвратишь?
Ратник, сдержанно смеясь, показал на край поля, где степняки выстроились для атаки:
– Вон другам егошним возверну.
Рядом со мной появился Демьян. В руках он держал копья, одно он подал мне и, подняв сетку бармицы, утер пот.
– Жарко.
Я показал на монгольские сотни, что начали движение к нам:
– Сейчас жарче будет. Ты, это, поберегись, парень.
Он кивнул и стал смотреть на разгоняющихся степняков. Горин спокойно ждал.
– Смогут ли отроки дострелить сюда? Далековато.
Горин кивнул:
– Далеко, вот и ждем. Пусть ближе подойдут.
Когда до монгольской лавы осталось двести метров, Горин кивнул:
– Пора.
– С Богом! – крикнул я.
– Ки-и-ите-е-е-еж!
Лошади всхрапнули и взяли в рысь. Сбиваясь плотней и опустив копья, мы понеслись навстречу врагу.
Молодцы, парни! Дострелили! Напротив нас закувыркались монгольские кони. Большинство слетевших всадников вскакивали и кидались в сторону, но тут же попадали под собственную конницу. Стрелы летели плотно и сшибали врага уже по всей линии.
Сшиблись! Мне показалось, что моя рука оторвалась вместе с ратовищем. По щиту противно проскрежетало. Что-то ударило в правый бок и по плечу. Опять удар в щит, да такой, что еле удержался в седле. Ржание вороной и тупая боль в левой ноге, а я саблю никак не могу достать, рука онемела.